Устроившись в кресле, Генрих беззаботно пожал плечами и спокойно пояснил:
–Да ладно, я ведь только сын герцога, не короля!
–Я не в настроении, Генрих, – мрачно предупредил Луи и поставил туфельку на соседний столик.
–Да, кстати, – проследив взглядом за действиями принца, переключился на другую тему сын герцога. – Чего ты вцепился в эту туфлю?
–Это… это особенная вещь.
–Особенная? – недоуменно повторил Генрих, с любопытством воззрившись на туфельку Златы. – А что в ней особенного?
–Она принадлежит одной юной прелестной особе… с которой я бы не отказался познакомиться поближе… – задумчиво отозвался Луи. Склонив голову набок, он продолжал изучать туфельку.
–И за чем дело стало? – пренебрежительно фыркнул Генрих. – С твоим титулом ты с любой красоткой сблизишься за пять минут!
–Видимо, не с любой, – суховато возразил Луи, покоробленный тоном приятеля. – С ней этот фокус не удался.
–Почему? – казалось, искренне удивился Генрих. – Я жажду подробностей!
Обычно Луи с удовольствием обсуждал с другом своих (да и его) многочисленных любовниц, их очаровательные прелести и не менее очаровательные недостатки, однако сейчас не спешил проявлять откровенность. Что-то мешало ему… пожалуй, впервые в жизни девушка заинтересовала его не только своей привлекательной оболочкой… было в волоокой незнакомке нечто таинственное и недосказанное, некий притягательный шарм, ощутимый почти физически… но поймет ли это Генрих? Или высмеет неожиданную романтичность приятеля?
–Она сбежала… – после паузы объяснил принц, решив ограничиться полуправдой. – Без причин…
–Наградив тебя пощечиной, полагаю? – лукаво подмигнул сын герцога.
–Нет, – твердо сказал Луи. – Всё было прекрасно… просто потом она, как будто вспомнила о чем-то… осознала что-то…
–Например, что целуется с принцем? – иронично подсказал Генрих.
–Ну… возможно, – нехотя признал тот.
–Возможно, она скромница и не привыкла целоваться с малознакомыми мужчинами, пускай даже столь высокого полета! – философски заметил его приятель, вальяжно раскинувшись в кресле.
Луи издал недоверчивый смешок, качая головой и вспоминая минувший вечер. Скромница, как же! Злата была кем угодно, только не скромницей…
–Тут что-то другое, – наконец, произнес он, подавляя вздох. – Другое…
–А туфельку она тебе на память оставила?
–Нет… потеряла.
–Ого! – насмешливо восхитился Генрих. – Спешила она, однако!
–Вот именно… и теперь я постоянно о ней думаю.
Генри потянулся к вазочке с арахисом и, зачерпнув горсть, заговорил вновь:
