На последней фразе он в очередной раз порозовел и с лёгким налётом самодовольства втянул голову в плечи. Забавно… подыграла. Тем более Елизавета всё ещё сверлила мне спину взглядом.
— Я просто очень-очень люблю свою работу, — мягко сообщила я, делая акцент на любви и всех очень-очень так что у мужика пульс, кажется, совсем зашкалил. Возможно я перестаралась. Хотя пока это неважно, у него будет время передохнуть. Я уже увидела компьютер, а на его экране — файлы, файлы, файлы. Те самые, что принц эноков пересылал своей возлюбленной.
Перевести подобную переписку без специалиста должного уровня практически нереально. При всей страсти эноков к метафорам больше всего они любили применять их в отношении тех кто для них важен или когда хотели закодировать информацию. Собственно последнее мне и предстояло выяснить. Или не совсем мне.
— Айрина, может вы бы хотели сначала со всеми познакомиться? — я подняла голову от рабочей панели и осмотрела зал. Примерно двадцать пар глаз с любопытством смотрели на меня. Мужчины и женщины, лингвисты-переводчики со всей галактики.
— Пожалуй нет, — отрицательно покачала головой, пытаясь сосредоточиться на переписке.
— Прогуляться? Отдохнуть после перелёта? — Визнер не унимался и было от чего. Его возбуждением, кажется, разило на весь двухсот метровый зал.
Осознав что молча отделаться не получится, я не поднимаясь со стула развернулась к нему и, сжав его руку, посмотрела снизу вверх. Понимая, что от подобной близости, мужик свалит уже через пару секунд, на одном дыхании прошептала:
— Мы обязательно сделаем всё перечисленное, позже, а сейчас я бы хотела выполнить свою работу и кофе!
— Хорошо, хорошо, — краснея, заикаясь и спешно пытаясь ретироваться, сообщил Визнер, — Декс, кофе для нашей гостьи, сделай.
Сам глава отдела выскочил за дверь. Сколько у них не было секса? Пожалуй Елизавета зря его так прессует.
Прессовать мужчину можно только в одном случае, если ему без тебя гораздо хуже чем с тобой. В отношениях Визнеров этого не прослеживалось, отчего вероятно Амадео так стремительно на меня и запал. Покачала головой. Хорошо, что мне это не грозит.
«Сквозь время и пространство. Сердце может раскрошиться об гранит, но нет гранита, который устоял бы перед силой моей любви», — писал принц эноков. — «Жизнь не может называться жизнью, если в моём воздухе нет твоего дыхания. Смерть не будет считаться смертью, если перед тем как закрыть глаза я не увижу два твоих океана».
