Вот это раздражающе-высокомерное выражение лица, которое к мужику стремительно вернулось, передать не удалось. Я удалила набросок и начала заново.
— Чем плохо замужество? — спросил он, так как будто это для него было глубоким таинством.
В этот момент в отсек как раз вошёл Тритан, дожёвывающий минеральный батончик. Парень икнул, рыгнул, почесал себе ягодицу, а, услышав вопрос, поспешил ретироваться.
Увиденное нагоняло тоску, а ведь он, по меркам Дастара, был завидным женихом. «Даже не представляю куда его дену», — в очередной раз, подумала я, вспоминая земную поговорку:
— Мы в ответе за тех кого приручили.
— Судя по всему, тебя не устроил кандидат в мужья, — неожиданно начал рассуждать ищейка, а я возмущённо фыркнула — предшествующий этому дастарский колорит он не видел, — знаешь, в коалиции и вне её полно систем, в которых никто не спрашивает мнения женщин.
Я выдала нервный смешок, не пытаясь объяснить что на Дастаре из меня бы для надежности ещё и сделали услужливую марионетку для домов Аррихов и Иррахов.
— В любом случае, это не моё дело. Ты — просто работа.
Отлично, я так и записала. Встала, удовлетворённо потянулась и, положив визор на пульт перед ищейкой, отправилась громить корабль. О последнем ему было знать не обязательно. А вот точеный силуэт в профиль, на губах которого замерло пренебрежительно-высокомерное выражение с облаком летающих вокруг смыслов — обязательно.
Вложила по максимуму, подписав портрет: «ищейка», «выбойг», «киборг», «ты просто моя работа», «женщины без выбора» и «я храню на своём дорогущем корабле только дешёвую лапшу и минеральные батончики».
— Просто чтоб ты знал, — вместо прощания припечатала я, — мне такие как ты отвратительны и я надеюсь больше никогда тебя не видеть.
Я резко развернулась и ушла, кивая Крини в знак приветствия. Когда поняла что Тритан за мной не следует, повернулась и крикнула:
— Если хотел сдохнуть в космосе зачем пёрся вместе со мной через пол галактики?!
Я была зла. Причём с дастарцем это не было связано. До последнего надеялась, что в ищейке проснётся хоть капля совести. На четвертый день нашего безмолвного сосуществования пошла на беспрецедентные меры.
Майку чуть ниже, осаночку выпрямить, грудь вперёд. Губы облизнуть, на глаза немножко той самой поволоки, глядя в которую мужик забывает обо всём кроме «операции внедрения содержимого собственных штанов».
— Пожалуйста, — обязательно несколько хлопков ресницами и голос женщины, которую хочется защищать даже ценой собственной жизни, — владение нейроинтерфейсом для меня совершенно бесценно, я расстроена, потеряла ориентиры и так сейчас нуждаюсь в герое.
