На этот раз Деймон отреагировал быстрее.
— Нет, что вы, фрау Лингрен, никаких проблем не будет!
В его голосе послышалась какая-то опаска, и я тихо выдохнула. «Ну вот и отлично», — поняла про себя и, немного помолчав, многозначительно проговорила:
— Тобой заинтересовались.
Скрывать правду не было никакого смысла. Я считала, что он имел право знать о происходящем.
Демон посмотрел на меня и отвернулся, однако я успела заметить, как он напрягся, а в его глазах мелькнул настоящий страх. Само собой, парень не мог не знать, каково было отношение к подобным ему в нашем мире. Он понимал, что ждало его за стенами моего дома.
— Забирая тебя, я знала, что так и будет, но… Всё же не оказалась готова к вниманию правительства, — тихо созналась я, касаясь пальцами ещё не распустившегося бутона розы.
Эти цветы были завезены на нашу планету много сотен тысяч лет назад, и некоторые поговаривали, что они прибыли с самой праматери Земли.
— От меня что-то требуется? — настороженно уточнил парень, сверкнув восхитительными зелёными очами и останавливаясь рядом.
— Нет, Деймон. Пока нет, — поспешила я его успокоить.
Мне уже давно стало понятно, что демоны были очень похожи на нас. Они вовсе не являлись такими злобными и разрушающими всё на своём пути, как о них заявляли, если воспитывались и выращивались в нормальных условиях. Нет. Они могли быть вполне милыми… По крайней мере, я за все годы никакой агрессии со стороны Деймона ни разу не отмечала. Впрочем, как и его преподаватель, который рисковал больше всего, давая иногда ему в руки настоящее оружие, чтобы схватиться с ним в учебном поединке.
Из демонов вырастали настоящие воины. В силу своей генетики и природы они были куда сильнее любого из людей. Выносливее, быстрее, адаптивнее к любым условиям… Даже ребёнком демон мог представлять опасность для взрослого и тренированного человека, но мой Деймон ни разу не показал агрессии. В подростковом возрасте, когда у любого начинает формироваться гормональный баланс в организме, учителя нарочно пытались вывести его из себя, но у них ничего не вышло. Сама же я точно знала, что в его организме, как и в человеческом, происходила определённого рода перестройка. Все мои наблюдения за этой расой показывали, что в подобный период они были более эмоциональны, чем обычно.
— На следующей неделе съездим в Институт, — сообщила я.
Мне не хотелось ставить его перед фактом, но обрабатывать крылья требовалось регулярно. Давать возможность правительству хоть в чём-то к нему придраться было не самой лучшей идеей.
