Обнимаю папу, целую его в щеку и кладу голову на плечо.
— Па-ап… Ты сам-то когда ни будь любил? По-настоящему?
Папа немного отстраняется и заглядывает мне в глаза.
— Не знаю… Сложный вопрос.
Я ухмыляюсь.
— Ничего сложного! Маму любил?
Папа плечами пожимает.
— А Наташку свою, любишь?
Папа отрицательно качает головой.
Я тихо смеюсь.
Я всегда знала, что не любит он ее. Хотя… Наверное когда-то, в начале отношений любил. Но она настолько токсичная, что отравила своим ворчанием и претензиями всю любовь. Егор в этом году поступил в Суворовское. Я с ним встречалась. Очень была удивлена, когда он мне сказал, что достала она его.
Со слов Егора я поняла, что Наташка переписки его читала с девушками, что б он не дай Бог, как папа не стал отцом в шестнадцать. По карманам шарилась, сигареты искала….
— Ну вот видишь… Ты не можешь меня понять… Я вот Никиту тоже не любила. Нравился — да. А с Андреем… Пап… Мне летать от счастья хочется, когда он рядом…
Папа задумчиво вздыхает.
— Это и пугает меня, Ангелок! Это и пугает… Он младше меня на шесть лет, Гель…
Я влюбленными глазами на папу смотрю.
— Да просто ты у меня такой молодой, папуль!
Я крепко обнимаю самого классного мужчину и три раза целую в щеку.
— Пап, не надо его ненавидеть из-за меня… Пожалуйста… Он хороший человек. Мне просто надо набраться смелости и поговорить с ним. Я поспешно сделала выводы. Возможно они неправильные. А если ты будешь говорить про него мне нехорошие вещи — Я отстраняюсь от папы и грожу ему указательным пальцем. — Я укушу тебя за нос.
Папа тихо смеется.
— Господи… Лишь бы в университете не узнали, какая дикая у меня дочь. Иначе снимут меня с должности декана… — Папа тянется к столу и собирает карандаши в коробку. — Как можно доверить воспитание юных студентов человеку, у которого дочь немного цивилизованней обезьяны.
Я громко смеюсь и снова папу обнимаю. Потом встаю и иду накладывать обед.
— Кстати, мы еще не отметили твое повышение! А про воспитание — это к бабушке. Делай выводы сам. Мама твоя так-то тоже педагог, причем заслуженный. — Потом подумав добавляю. — Может зря мы ее с Янкой оставляем?
Папа с нежностью на меня смотрит…
— Нет, Ангелин… Не в воспитании дело. Ты на маму свою похожа. Вот такой вот детской непосредственностью она меня тогда и купила.
Я замираю с тарелкой в руках. Папа никогда не говорит о маме. Это табу в нашей семье.
— По любви ты получилась… Но люблю я тебя не за то, что ты похожа на нее, хоть и напоминаешь ее порой до жути… Люблю потому, что моя кровь! И ты и Янка! Так что если этот твой Громов еще раз плакать тебя заставит… Сломаю ему челюсть, как твоему Никите бестолковому…
