Эккварт возмущенно потряс головой.
– Я бы уже ничему не удивился! И что с твоими волосами? – удивленно глядел он на короткие волосы двэна, торчавшие ежиком из-под черного берета.
– Ох, Эккё, от моей дамы Маргариты одни бедствия…
Маргарита тогда промолчала, но дулась на Рагнера остаток дня за то, что он не дал посмотреть ей в подзорную трубу на принца, за то, что не представил ее по правилам Культуры, и за то, что зарекомендовал ее как ту, от которой одни беды.
________________
Маргарита сама не заметила, как рядом с Айадой уснула. Разбудил ее стук в дверь – и собака мгновенно соскочила с постели, а под ее лапами зазвенела разбросанная по полу посуда.
Открыв дверь, Маргарита увидела Рагнера в насквозь мокрой одежде, однако с зажженным фонарем в руке. Она хотела обнять любимого, как влезла Айада, нахально отпихнув Маргариту и первой положив лапы ему на грудь, – тот, рассмеявшись, передал девушке масляный фонарь из стекла в частой металлической сетке.
– Перепугалась моя девочка, моя маленькая крошечка, – нежно говорил он огромной свирепой собаке, наглаживая ее, успокаивая и усаживая на подушку в углу.
– А я тоже перепугалась, – с ревностью сказала Маргарита. – Бежать нам больше не надо?
– Нет, буря стихает… – устало произнес Рагнер, начиная раздеваться.
Он избавился от одежды за пару мгновений, бросив ее кучей на ларь, и забрался под толстое покрывало, натянув его до носа. Маргарита в это время ходила с фонарем по каюте и выискивала ложки. Открыв маленький дорожный ларчик и убедившись, что зеркальце не разбилось, она немного повеселела.
– Замечательный я фонарь купил в Орифе? – спросил из алькова Рагнер. – Не потух и не разбился даже в бурю. Сталь! А ты ворчала…
– Фонарь замечательный. Если бы ты его еще не выбирал полдня…
– Что опять не так?
– Ничего…
– Грити, – тяжело вздохнул он, – ты же знаешь: я вашего дамского языка не понимаю. Неужели сложно сказать, что тебя расстроило?
– Мне так страшно было! – плаксивым голосом заговорила девушка. – Я уже думала, что всё! Тут так всё швыряло: сам видишь… – гневно бросила она ложки в ящик и задвинула его в стол. – А ты… даже не обнял, зато намиловался с собакой, наверняка к Соолме успел зайти, а теперь про свой фонарь… Будто и он тебе любее меня… Да, не забудь сказать, что еще труба у тебя такая замечательная теперь есть!
– Какая же ты у меня дурёха, – улыбался Рагнер.
– Я не дурёха! – по-настоящему разозлилась Маргарита.
– Но ведешь себя именно так! Любимая, я весь мокрый, продрог… лежу и жду, когда ты, наконец, согреешь меня!
