Он потёр лицо руками. – Ох, как это звучит!
– Вы же верующий…
– "Блудный сын", э? – уточнил он с сарказмом.
– Вы боитесь, что не простят? Не примут?
– Самое ужасное, – прошептал он. – Я знаю, что простят, я уверен – что примут! И это-то и терзает мою Гордыню болезненней всего.
– Погодите-ка, – вспомнила Люси. – Вы же сказали, что ваши родители умерли…
– Да, – он хмыкнул. – Но есть, Тот, кто создал их…
– Дедушка?
Он дико взглянул на неё и вдруг расхохотался.
– А! Не зря Его изображают чаше всего именно дедушкой!
Он закурил.
– Даже атеисты и демоны в минуту отчаяния вспоминают и обращаются к Богу! А то я не знаю, как вы молились, там, в подвале, чтобы вас хотя бы не убили! Куда же ваша "вера" делась? Дитя, хулиганя и разбив коленку, бежит плакаться! И тот, кто любит – всегда пожалеет…
Глеб затянулся и произнёс очень холодно, по-деловому.
– Мне много раз давали шанс. Иногда мне удавалось воспользоваться, иногда – нет. Я тоже дам вам шанс. Я очень ценю профессионализм. Я усомнился в вашем, когда вы доверились мне, будучи свидетелем, как я чуть не убил жену, у вас на глазах! Ладно, молодо-зелено. Если вы сможете привести аргумент, почему я не отправлю вас моим тигрикам – я провожу вас домой, а дальше – делайте, что хотите.
– У меня есть целых три… Не уверена, конечно, сколь убедительные…
– Бог троицу любит. Послушаем.
– Вы – глубоко верующий. Начни я умолять вас именем Бога, это могло бы сработать.
– Верно.– Он кивнул. – Дальше!
– Вы не захотите огорчить Франсин, уничтожив меня.
– Правильно подмечено.
– Ну, и – вы любили мать, и сжалитесь над моей…
– Это – самый слабый аргумент. – Он спокойно затушил сигарету о ладонь.
– Многие, пережившие боль, норовят и других заставить страдать. Ну, да ладно. Я видел, как вы среагировали, когда услышали намёк служанки, что я практически всегда, оказавшись здесь, ''разряжаюсь''. Позволите?
Закусив губу, Софочка начала расстёгивать пуговки пижамной кофточки.
Глеб закатил глаза на секунду.
– Слушайте! – бросил он резко. – А вам не будет завтра стыдно смотреть в глаза Франсин?
– А вам? – Софи пробормотала сквозь слёзы.
– Мне? – изумился он. – Я попросил у вас разрешения расслабиться, а вы мне опять сиськи в морду пихать норовите!
Плюнув, он развернулся и, пройдя через боковую дверцу, снова оказался в вольере.
Он ласкал и тискал тигров, обнимал их мощные шеи.
Они, все четверо, бегали по всему помещению, играя. Глеб ловко карабкался по горке, дразня своих любимцев, прохаживался по ступенькам, куда тигры забраться не могли. Бельская глазам не могла поверить, КАК высоко подпрыгивали эти тяжёлые животные, пытаясь достать Глеба.
