Совсем рядом на чешуйчатом стволе мелькнуло маленькое тельце проворной птички. «Тр… тр… тр…» – начала она сухой распев, и перешла в неторопливое и равномерное: «тень-тинь-тюнь… тень-тинь-тюнь…» – зазвенела нежная мелодия.
«Тук-тук-тук…» – строго перебил ее дятел.
В игру включился ветер – он лишь слегка пощекотал кроны деревьев, и по лесу пронеслась череда скрипов. Вдалеке раздался треск ломающихся веток и отдаляющийся шелест – это крупное животное стремглав уносилось в чащу.
Ступая по мягкому ковру из сосновых иголок и стараясь не раздавить хрустящие шишки, щедро рассыпанные вокруг, спутники двинулись вперед, к дороге, контуры которой едва угадывались за небольшим оврагом. Она почти заросла травой и то тут то там вспыхивала оранжево-красными шляпками лисичек и сыроежек. Приятный грибной аромат присоединился к хвойному. Деревья быстро редели и расступались, обнажая открытый участок неба – путники выходили на опушку леса. И вот уже перед ними раскинулся луг – дорога плавно спускалась вниз, рассекая его пополам. Она огибала деревянный домик, искусно украшенный резьбой, и вновь ныряла в лесную чащу. А вдалеке, левее, над полосой леса, непроходимой стеной вставали заснеженные пики скалистых гор.
Влад спешно направился к дому, и Катя, щурясь от непривычно яркого солнца, засеменила следом.
Вокруг царила сказка. Здесь краски, казалось, были ярче, ощущения острее, запахи насыщеннее. Жизнь там, в реальности черно-белой зимы, теперь вспоминалась лишь блеклым сном. Бездонное небо необычайно чистой синевы раскинулось над головой. Пушистым белым караваном растянулись по нему облака-барашки, сливаясь и превращаясь на периферии в причудливые фантазийные фигуры. А по другую сторону неба цвел луг. По яркой палитре, разбрызганной пятнами полевых цветов, порхали бабочки, жужжали шмели и пчелы, ползали жуки и муравьи. Крупный зеленый кузнечик, не рассчитав траекторию, врезался в ногу и в тоже мгновение исчез в густой растительности на противоположной стороне дороги. Торопясь, он пробил брешь в прочной липкой сети, раскинутой над кротовым холмиком толстым пауком с желто-полосатым брюшком. Упустив добычу, последний недовольно затикал на своей паутине.
Ветер носил и кружил вольный воздух поляны, нагретый солнцем и впитавший в себя запахи цветов и трав. Словно безумный алхимик, наугад соединяющий реактивы, он беспрестанно создавал новые случайные шедевры, вычленяя отдельные ароматы, а затем смешивая их между собой. Другой ветер, холодный союзник с гор, прошелестел едва заметной волной поверх деревьев и влил в эту цветочную симфонию новые морозно-мятные нотки.
