– Даша? – прошептал он чуть слышно, потом уже протяжнее позвал. – Да-ша!
Ответа не было. Только тут учитель понял, что комната давно не видела жильцов. Все предметы стояли так, как будто тут только что убралась служанка. Книги на полках книжного шкафа образовывали ровный ряд. Ни один корешок не выходил из строя собратьев. Ваза с цветами стояла ровно по центру стола. Шторы не были закрыты на ночь.
Эта пустота перетекла в разум учителя горем. Душа его чувствовала, что с девочкой что-то случилось. Слезы потекли по лицу мужчины. Он вытер их, постарался смириться с происходящим, но его уже трясло. Учитель спустился вниз. На первом этаже из библиотеки в холл через щелку проходил свет. И раз уж в эту комнату мог заходить только Фортис, то это было идеальным местом для встречи противников.
Хозяин дома сидел в кресле возле камина, спиной к двери. На его расслабленной руке лежал широким округлым дном бокал, наполненный красным вином.
"Теперь мы поговорим!" – с ненавистью подумал учитель. Он знал, что против Фортиса ему не выстоять в прямой схватке, и все же одним разговором в этот раз дело не обойдется. Покрепче прихватив нож, учитель боком прошёл вперёд по мягкому ковру.
Организм между тем всеми возможными способами сигнализировал о слабости духа. Руки Кости дрожали. В мыслях его уже была сцена борьбы, и уж коли в схватке присутствует оружие, один из них мог быть ранен. Константин Павлович в принципе не мог причинить кому-то вред. Однако ситуация требовала трезвости мышления, без угрозы жизни Фортис на переговоры не пойдет. Только магистр мог сказать, где находятся его ученики, и только у него есть аватар способный преодолевать огромные расстояния.
– Учитель, что вы делаете! – вдруг возник из пустоты голосок Жени.
Костя вздрогнул, замер, часто заморгал. Тут с кресла поднялся его противник и повернулся. Это был совсем другой арай! Ростом он был сравним с Фортисом, однако фигура его была намного крепче. Незнакомец высоко поднял золотистые дуги бровей. Из-за его спины вдруг появилась Женя в панталонах и бюстгальтере. Блондин глянул на девушку, и одна его бровь странным образом изменила свое положение, явно выражая недовольство. Учитель даже слегка склонил голову, наблюдая за человеком с довольно необычной мимикой. Лицо незнакомца приблизилось, удалилось, потом растянулось, к горлу Кости подступила тошнота, и в завершении всего пространство поглотила тьма.
Хью наблюдал как Константин Павлович, закатив глаза, покачнулся и рухнул на ковер.
