– Женя, можно что-нибудь сделать со связью?!
Полет подходил к концу, и Алексей чувствовал себя напряженным до предела.
– Не психуй, чуть-чуть осталось, скоро «вынырнем». В «туннеле» всегда так, ты же знаешь…, – пробормотал механик, который, истекая потом, вот уже час сидел на полу в скрюченной позе, сосредоточенно копаясь в проводах под консолью.
Пилоту приходилось не легче. Еще при взлете в корабле стала барахлить система охлаждения, что само по себе было проблемой не смертельной, но доставляло массу физических неудобств: друзья то задыхались от жары, то содрогались от холода, синхронно постукивая зубами.
Вынужденная тишина в эфире, которая всегда наступала при длительном прыжке сквозь пространство, сильно действовала космонавту на нервы. В отличие от Евгения, пытающегося «вылечить» хандрившую технику, заняться ему пока было особо нечем. В «туннеле» лайнер шел на автопилоте, который должен был смениться на ручной режим автоматически, как только они окажутся в заданной точке. Стараясь отвлечься от мучивших его тревожных мыслей об Алисе и ребенке, Горский попробовал приставать к механику с советами, но быстро был послан куда подальше, так как в «древней» по его определению технике разбирался на самом базовом уровне, и Евгений, потеряв в конце концов терпение, простыми и доступными выражениями постарался донести до друга мысль не лезть, куда не следует.
В который раз вытерев пот, стекающий со лба, Старик звучно выругался, когда очередная попытка запуска системы успехом не увенчалась.
– А кое-кто еще хотел один лететь, вот чтоб ты сейчас делал?… – проворчал механик, задумчиво рассматривая разноцветный пучок проводов. Бормоча про себя что-то вроде детской считалочки, он, на секунду просветлев лицом, сотворил с выбранными проводками какую-то манипуляцию, после чего стоявшая в кабине жара ощутимо начала спадать, сменяясь на комфортную прохладу. Включившееся тихое монотонное жужжание свидетельствовало о том, что неполадка, наконец, исправлена.
Издав победный клич, Евгений, с кряхтением дотянувшись до своего кресла и используя его в качестве опоры, шатаясь, поднялся. За время работы в неудобной позе его ноги затекли дичайшим образом, и механик, не удержавшись, со всего размаху плюхнулся на сидение.
Алексей скептически усмехнулся:
– Что, дружище? Старость не радость?
– Поговори мне еще тут! Юморист…
Получив шуточную оплеуху, космонавт показательно ойкнул, и замахнулся, чтобы дать сдачи, но внезапно корабль тряхануло так, что оба инстинктивно вцепились в поручни. Свет в кабине на секунду погас, и зажегся снова, сменившись на тревожный бледно-красный.
