Марио весело помахал рукой, отворяя дверь на залитую послеполуденным солнцем улицу.
- По вторникам и пятницам, в три часа.
- Что-то я с трудом в это верю, - покачал головой Дитмар.
Брейх поджал губы.
- Я тоже.
Джаннифер только молча покачал головой.
Эксмур-авеню начиналась в Ланчестере, сразу от Государственного банка, на четвертом уровне сворачивала к северу, резко поднималась на пятый уровень, где ее пересекала Трансконтинентальная автострада, потом, делая поворот к западу, шла под уклон над бульваром Гримшо и опускалась на землю в Медоулендсе.
Марио быстро нашел дом под номером 5600 Эксмур, он оказался серой бетонной коробкой, не сказать, чтобы уж совсем развалившейся, но и заботливо ухоженным этот дом назвать было трудно. Узкая полоска запущенного газона отделяла дом от проезжей части, протоптанная дорожка вела к небольшому, выступающему перед фасадом портику.
Косые лучи заходящего солнца светили Марио в спину, когда он подошел к портику и нажал кнопку звонка.
Почти сразу дверь скользнула в сторону, открывая проход в небольшую прихожую.
- Входите, пожалуйста, - сказал мягкий голос, записанный на пленку.
Марио прошел в прихожую, нисколько не сомневаясь, что невидимый глаз уже обследовал его, проверяя, нет ли у него с собой металла или оружия. Прихожая вела в приемную комнату. Скромная обстановка: кожаный диванчик, конторка, картина, изображающая трех изящных обнаженных девушек на фоне темного леса, - все было выдержано в зеленых и коричневых тонах.
Дверь распахнулась, и вошла молодая женщина. Марио прикусил губу. Увидеть такую женщину - это уже было приключением. Она была потрясающе хороша собой, и чем дольше Марио разглядывал ее, тем пикантнее казалась ему красота девушки. Она была хрупкого телосложения, двигалась мягко и бесшумно. Глаза смотрели прямо и холодно, четко и изящно вылепленный подбородок и нижняя часть лица свидетельствовали о твердости характера. Она была прекрасна сама по себе, независимо от всех этих женских штучек, ухищрений и украшений; прекрасна, казалось, вопреки своему желанию, как будто сожалея о притягательной силе своей красоты. Встретившись с холодным неприветливым взглядом девушки, Марио почувствовал ее недружелюбие и отстраненность.
И тут же у него в душе поднялась волна протеста, чисто человеческого желания пробить брешь в этой стене холодного безразличия, чтобы вызвать у нее хоть какое-нибудь ответное чувство.
Он подавил в себе это желание. Он здесь по делу.
