Но выдыхать обоим было еще рано.
Мысли потихоньку вставали на место. Еще несколько секунд назад Евгений не думал ни о чем, целиком и полностью сосредоточившись на драке.
У стены напротив послышался тихий всхлип, и Женя, резко вспомнив о детях, ринулся к ним. Беглый осмотр показал, что все они в порядке, просто сильно перепуганы. Мальчишки еще держались молодцом, а вот девочка выглядела совсем потерянной.
– Ты – Алиса? – спросил Женя, опустившись рядом с ней на колени.
Малышка, подняв на него свои огромные голубые глаза, кивнула.
– Не бойся, я друг. Вставайте, ребята, мы вас выведем отсюда.
– Моя мама…
– Жень…
Хриплый голос Германа прозвучал как удар.
Ощущение чего-то страшного и неизбежного, резко накатив, заставило покрыться спину парня холодным потом. Стараясь сохранить лицо, он улыбнулся девочке, и, прошептав: «я сейчас», на плохо сгибающихся ногах подошел к напарнику.
Тот стоял, прислонившись к шкафчику с медицинским оборудованием, и молчаливым грустным взглядом смотрел вниз.
На полу, наполовину скрытая ножкой шкафа, лежала женская рука… Та самая, которая всего лишь несколько часов назад с такой теплотой и нежностью сжимала Женину ладонь. Чьи пальцы, скользя по его разбитому телу, возвращали его к жизни. ЛЕНА… Женщина еще дышала. Но обоим мужчинам хватило одного взгляда на раны, чтобы понять: она уже не жилец. Девушка получила два пулевых ранения, одно в живот, второе в область шеи… Кровопотеря была невосполнимой…
С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Женя тихо опустился рядом, и, взяв девушку за руку, поднес ко рту, тихонько касаясь губами кончиков похолодевших пальцев. Медленно открыв глаза, Елена посмотрела на него. Она была еще здесь, но в то же время уже не с ним, не в этом мире.
Герман, поняв, что он тут лишний, без слов тихонько отошел, с сочувствием легонько сжав его плечо.
– Женя….
Лена тяжело дышала, из уголка ее рта, пульсируя, выбивалась кровь.
Покачав головой, он нежно погладил ее по голове.
– Тише, солнышко… Тише… Я с тобой….
Дернувшись, она внезапно в последнем порыве сильно сжала его ладонь, и на одном дыхании произнесла:
– Ты мне обещал…
После этих слов ее рука резко ослабла, и глаза, которые все еще открыто и умоляюще смотрели на него, застыли, неуловимо выпуская из себя жизнь. Всего лишь миг… И всё в одно мгновенье рухнуло.
– Я сдержу своё обещание, – еле выдавил он из себя, не обращая внимания на то, что по щекам его катятся слезы.
Незаметно приблизившийся сзади Герман, присев, аккуратно высвободил руку Жени, судорожно продолжавшую сжимать Ленину ладонь, и легким касанием прикрыл умершей женщине глаза.
