– Вы…вы… – прошептала Элена близкая к истерике, – Вы нарочно… Вы специально.. Да?… Вы с ними…
– Прими свою участь, девочка, – холодно сказал ей пожилая женщина, намереваясь покинуть каюту, – Возможно, это твой единственный шанс познать истину и стать ближе к Богу. Возможно, тебе даже повезет, и ты останешься с нами. Постарайся не кричать. Платон не сделает тебе больно.
– Не уверен, – с шумом выдохнул Иной, – У меня не было секса много месяцев. Я истосковался по женскому роду.
– Не оставляйте меня! – закричала Элена и тут же получила лёгкую пощечину.
Платон буквально прошелестел возле её щеки невидимыми пальцами, оставив кожу гореть и пульсировать. Девушка тут же замолкла, чувствуя обиду и непонимание. Её никогда не били, никогда не обращались с ней столь жестоко и уж тем более, никогда не насиловали. Она прислонила руку к лицу и тяжело задышала.
– Так то лучше, девочка, – одобрительно кивнул Иной, и сделал незаметный жест Агнии.
Женщина накинула на плечи тёплый платок и тут же исчезла, оставляя Элену наедине с роковой неизбежностью.
– Тебе лучше настроиться на романтику, я не хочу чувствовать себя насильником, – процедил мужчина сквозь зубы, делая несколько шагов в сторону пленницы.
Элена с замиранием сердца следила за грязью, которая остаётся на полу от его тяжелых шагов. Такая же грязь полностью покрыла её душу.
– Вы и есть насильник! – вскрикнула она и с чувством разрыдалась.
Сквозь слёзы она слышала, как Иной подошёл к ней и согнув ноги в коленях, присел рядом.
– Раздевайся, – услышала она мрачный голос где-то возле себя, – Раздевайся и молчи. По крайней мере, до тех пор, пока не начнёшь получать удовольствие.
– Как вообще это можно назвать удовольствием?! – вспыхнула она.
Мысль о том, что он увидит её голой, просто уничтожала, дробила последние остатки призрачных надеж на спасение. Элена судорожно обвела заплаканными глазами кубрик. Здесь было темно, ужасно воняло рыбой и кислой едой. Не было ни простыней, ни кроватей. Единственное, чем мог бы воспользоваться этот мерзкий Иной, это огромный кухонный стол с разбросанными на нём остатками еды. Будто прочитав её мысли, он осторожно убрал мокрую чёлку с её испуганного лица и усмехнувшись, заметил:
– Согласен, это не отель «Хилтон». И здесь нет твоих любимых накрахмаленных простынок. Но пойми, я обязан сделать это. Демьян с твоей подругой заняли вип комнату. Кроме тюремного кубрика, в который нас запихали твои сородичи, ничего не предвидится. Нам не принесут сюда бутылку охлажденного шампанского и омара с лобстером. Ты должна будишь отдаться мне вот на этом кухонном столе, – он кивнул в сторону деревянной конструкции, прибитой к полу.
