София сняла трубку телефона и, мельком взглянув на часы, набрала номер доктора Логана. Долгие гудки заставили нервничать. Но спустя несколько секунд ответил добрый, заботливый голос крестного.
– Бен, я уже испугалась, что тебя нет дома,– радостно крикнула в трубку София.
– Моя стрекоза, добрый вечер! Сколько я буду учить тебя манере разговаривать по телефону?
– Бен!
– Никаких отговорок,– укоризненно произнес тот.– Ты хочешь быть настоящей леди?
– Очень,– надув губы, пробормотала в трубку девочка.
Бен смягчил тон и спросил:
– У тебя что-то случилось?
– Нет.
– Что-то с мамой?
– Нет.
– Ты соскучилась?
– Я хочу к тебе. Мне здесь скучно. Гости ушли, подарили торт, а мне картину… Помнишь, я рассказывала тебе про Элен?
– Угу…
– Она художница. Я так злюсь, что не могу дружить с ней, что не могу пригласить ее, когда папа дома. Мама с Лин возятся на кухне, а мне скучно. Я хочу к тебе. Можно?
– Конечно, можно, что за вопрос? Но уже поздно для прогулки…
– Не поздно, я с закрытыми глазами найду твой дом,– умоляюще протараторила София.– Ну, пожалуйста!
Крестного легко было уговорить – он обожал свою девочку. Бенджамин накинул пиджак и вышел на дорогу встречать Фисо.
София незаметно прокралась на кухню, неловко поделила оставшуюся часть торта пополам и, завернув кусок в салфетку, помчалась одеваться в свою комнату.
Через десять минут ее уже не было в доме. Она со всех ног бежала к дому крестного отца.
***
Солнце клонилось к закату.
В доме Ахматовых царила особая атмосфера. Собрались многочисленные родственники: дяди, тети, кузены и кузины. Накрывая стол, Элен и Бриджит насчитали семнадцать персон. В то время как родственники собрались в гостиной и предавались воспоминаниям о молодости и прошлых временах, Александр и Мэри сбежали от любопытных глаз в беседку за особняком.
– Тетя Амелия не очень-то и хотела идти на ужин,– поделилась Мэри, плавно ступая по гладко стриженому газону.
– И я знаю, почему,– улыбнулся Алекс.
Взгляд Мэри робко скользнул по красивому лицу Ахматова и снова устремился вдаль.
– После нескольких стаканов бренди, разбавленных виски, а потом и мартини, дядя Роб начинает приставать ко всем девушкам моложе тридцати лет,– начал вспоминать пороки родни Александр.– Тетя Элисон неутомимо бормочет о третьей мировой, и что всем просто необходимо уходить под землю. Кузины Мэйдли увлеченно посвящают семью в очередные сплетни о политиках и известных бизнесменах. А любимица публики Лорэйн без устали щебечет о новых подарках мужа и о том, как удалась ее жизнь. Остальные со светской деликатностью выслушивают первых и поддакивают. Это утомляет.
