Упавшего на пол мужчину обезвредили, всадив еще несколько доз препарата. Теперь его будет ждать специально укрепленная камера для особо опасных преступников. Ее разрабатывали специально для неспящих, являющихся к тому же сильными магами.
Скоро мы встретимся, пришелец, и ты ответишь на все мои вопросы, я приложу к этому все свои силы…
– Готовь самолет,– приказала я Джулии.
Ромул.
Я решил устроить жене сюрприз. Постучался в дверь ее кабинета и сразу же зашел, не дожидаясь разрешения. Как и всегда, срочные дела не позволяли насладиться в полной мере самыми прекрасными моментами. Ну, ничего, мы все успеем. Всегда успевали.
– Эрик? Ты опять за свое?
Она раздраженно отвела глаза от монитора, и тут я позволил лицу Эрика растаять, открывая себя во всей красе.
Пришел я к своей девочке не с пустыми руками, а я букетом ее любимых цветов.
Ах, какое у нее сейчас лицо! Она похожа на…
Букет у меня буквально вырвали из рук, и в следующий миг я получил им по лицу. Как хорошо, что моей девочке нравятся лилии, были бы это розы, без царапин точно бы не обошлось…
Изабелла замахнулась повторно, хотя от букета уже мало что осталось, но я не дал ей этого сделать. Мягко, но крепко обхватил ладонями ее шею и запястье, и прижал к стене.
– Посмела поднять руку на своего супруга и господина? – на древнем и забытом даже мертвыми языке шепнул я ей в губы. Она промолчала, но всем своим видом изобразила раскаяние. Но из-под него отчетливо была видна ее радость.
Моя девочка действительно меня ждала… Создатель, как приятно…
А совсем скоро станет еще лучше!
– Я – твой Гай, а ты – моя Гайя…
Как же я скучал!
И моя девочка тоже скучала.
Мы впились друг в друга, словно оба припали к источнику божественного нектара…
Так оно, по сути, и было…
Часть
2.
Несбыточная
мечта
«Mirror, mirror on the wall
Who's the baddest of them all?
Welcome to my wicked world, wicked world…»
«Rotten To The Core» Sofia Carson.
Изначальный мир.
Алкарэль.
Как все здесь отвратительно и мерзко!
Мертвый, сухой и воняющий химикатами воздух. Искусственной была отделка камеры, и даже одежда, в которую меня засунули, была неорганической. Мы, азари, сразу чувствовали такие вещи.
Выпрямившись, я сидел на скамье – единственном вмурованном в стену предмете мебели. Как и полагается азари моего статуса, осанка была идеальной, а по лицу нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Честь моего рода не будет попрана более, чем уже есть сейчас.
Прости, отец. Ты был прав. Я все-таки подвел тебя…
