– Да сколько можно решать за меня, как мне будет лучше? – рявкаю я.
– Прости, сестрёнка, – тихо произносит Томас. – Что я могу сделать, чтобы помочь?
– Ничего, – говорю я уныло и завершаю вызов.
А что я сама могла сделать? Самым разумным было бы, конечно, не психовать, отнестись с пониманием и дать нам с Эваном ещё один день побыть вместе. Но действительно ни о чём другом, кроме его отъезда, я бы уже не могла думать. И собственноручно я отняла у нас эти последние сутки. Но как можно воспринимать такое спокойно? Когда он в очередной раз не спросил ни моего мнения, ни совета, ни предоставил возможности подготовиться морально. А как бы я чувствовала себя, если б всё действительно выяснилось только завтра? Притом насколько мне сейчас уже хреново. Но звонить и просить его вернуться я определённо не намерена.
Я сама когда-то твёрдо была уверена, что вынесу это всё и дождусь, когда мы точно сможем строить совместное будущее, но проблема оказалась даже не в терпении, а в нарастающем сомнении, имеет ли вообще это ожидание смысл… А Эван на вид переносил всё совершенно невозмутимо, словно было даже удобнее иметь ко мне доступ лишь изредка и когда вдруг понадобится конкретно ему.
Со мной на самом деле слишком много произошло за последнее время, и страдать я больше не хочу. И в этот момент я прихожу к выводу, что и пальцем не пошевелю. Пусть отныне Эван делает, что хочет, но меня это не должно касаться. От чего мне ещё больнее, но, пытаясь мыслить здраво, я не вижу иного выхода.
Оставшуюся часть дня я не знаю, чем себя занять. Выбираться из дома не было ни желания, ни настроения. Но устраивать себе поблажку и пользоваться правом на нытьё я тоже не собиралась. Поэтому устраиваю генеральную уборку в квартире, такую же капитальную стирку решаю оставить на завтра.
Наводя порядок в спальне ближе к вечеру, под кроватью я обнаруживаю забытую гавайскую гитару, отчего мерзко ёкает где-то в глубине грудной клетки. Почти неосознанно я усаживаюсь на полу и пробую побренчать на инструменте, зажимая аккорды, которым успел меня научить Эван за предшествующие пару дней. И быстро оставляю эту затею, запихнув укулеле туда же, где нашла. Потом разберусь, что с ней делать.
Хотелось, чтобы этот день закончился побыстрее. А что в таком случае поможет? Правильно, пораньше лечь спать. Тем более измотала я себя физически порядочно. Но как раз тут-то и выяснилось, какую стратегическую ошибку с отложенной стиркой я совершила… Постельное бельё настолько пропиталось нашим общим запахом, что это стало последней каплей, от которой я всё-таки расклеилась и уже даже практически поддалась порыву набрать номер Эвана. Хотя в итоге именно этот аромат меня и успокоил же.
