Меня все время удивляло, почему она днями проводит у плиты и наготавливает много еды, ведь правителя не было уже третьи сутки, а нам двоим хватило бы и пары блюд, разогретые по необходимости. Но мне доступно объяснили, что слуги, скрытые мраком, тоже живые и им, как и нам требуется простая человеческая подпитка – еда. Женщина три раза в день накрывает в зале четыре больших длинных стола, за которым то и дело сама по себе пропадает еда. Один раз мне приходилось это видеть. И признаться честно, в этом зрелище я нашла мало приятного.
По освещенному коридору я возвращалась из библиотеки, после того как вернула очередную прочитанную книгу, когда из кабинета магистра с полным подносом еды вышла Тамари. Та тяжело вздохнула и заметила меня.
– Что-то случилось?
– Правитель вернулся в плохом настроении, отказался от еды и просил его не беспокоить. – скептический взгляд прошелся по горячим булочкам, от которых воздух наполнялся приятным сладким ароматом. – Видно что-то в его делах не ладится. – раздался еще один тяжелый вздох.
– А мне казалось, он всегда такой хмурый.
Мы шли по коридору, направляясь в кухню. Булочки было жаль, а потому единогласно было решено налить чай и порадовать себя ароматной выпечкой. Тамари по ее словам, за фигурой следить было уже поздно, а я о ней и вовсе беспокоиться не думала. В случае чего, состряпаю себе какое-нибудь зелье «похудайку», а вообще я себе и толстая нравиться буду.
– На его плечи легла огромная ноша, которую он должен нести. В моих глазах он все тот же молодой юноша с резвым и бойким характером. – начала женщина, явно желавшая излить душу.
– О да, характер у него точно есть. – «Я бы сказала, в избытке». – сладость травяного чая наполняла рот.
Та тихо просмеялась:
– Вы заметили? Обычно он сдержан, но признаться честно, недавно я слышала, как вы пререкались в кабинете. Было большой неожиданностью видеть его таким растерянным.
«Разве магистр был тогда растерян? Мне казалось, он хотел меня живьем съесть. И ведь не подавился бы, гаденыш!».
Я скептически оглядела собеседницу, а та словно не замечая моего взгляда, продолжила:
– Еще ни разу я не видела, как он в простом разговоре повышает голос на девушку.
– Что же в этом хорошего? – пробурчала я в кружку, явно раздосадованная ее сомнительной радостью.
– Угнетение народа, предательство, давняя война… Думаю, это оставило шрам на его сердце. Даже леди Сицилия не смогла затронуть его сердце. А это очень упорная дама, хочу вам сказать!
