– Скажи, она тебе только плату отдала, и сразу ушла? Ничего больше не припоминаешь? Может что-то странное.
– Ну… – официантка явно что-то скрывала. Но я чувствовала, что одержимость мальчика не связана с проклятьем. На нем нет следов порчи. Лишь метка на запястье, которая подтверждает его как носителя проклятой вещи. Но я же не могла раздеть парня до трусов, в надежде, что получится убрать артефакт. К тому же вещица может быть уже не на нем, и было важным как можно скорее ее отыскать. – … не думаю, что было что-то еще. Она не была многословна. Просто покупает напитки и уходит.
Тут за спиной раздался жуткий рык. Парень вскочил, перевернулся в кресле навзничь и задергался в конвульсиях. Тьма вокруг сгустилась и продолжала разрастаться, заполоняя комнату. Девушка в ужасе вскочила на диван и закричала. Еще когда за трактирщиком захлопнулась дверь, я заперла ее печатью, чтобы любопытные зеваки не только не могли подслушать наш разговор, но и проникнуть внутрь. Так что крик никто кроме нас не слышал. Барьер также не позволит тьме вырваться на свободу.
– Зара, закрой глаза и не открывай, пока не разрешу. – Прокричала я напуганной официантке, которая уже читала седьмую по счету молитву, которая, прошу заметить, не несла в себе никакой силы. Выставив руки вперед, я принялась произносить защитное заклинание. Перед нами возник еще один барьер. Он защитит беднягу на какое-то время. Мне же предстояло выйти из него и привести мальчишку в чувства. Одержимой тьмой он вот-вот отдаст Бездне душу. И я не могла позволить этому произойти в своем присутствии. Юноша извивался и корчился в муках. При помощи левитации кресло вернулось в прежнее положение. Моя ладонь закрыла его глаза. Рука будто опиралась на глыбу льда, настолько тот был холодным. Время было на исходе. Кажется, его отец обратился к нам далеко не сразу, видимо выжидал и пытался справиться со всем сам. А потому тьма успела добраться до его души. Я закатала рукав его рубашки и ногтями с усилием прошла по его руке. Черную метку окропила кровь. Капли, вобравшие в себя проклятье, обратились в насыщенный алый шпинель. Только когда шумиха стихла, я заметила блеск в маленьком кармашке его рубахи. В ней была черная дорогая пуговица с серебряным гравированным узором. Явно женская. Вот и ответ.
Когда все закончилось, я впустила трактирщика в комнату, и попросила запуганную Зару принести мне таз чистой теплой воды. Та долго не мешкала и поторопилась скрыться за дверь, при этом хорошенько хлопнув. Видно бедняга трясущимися руками совсем не рассчитывала силу. Главное чтобы всю воду не расплескала по дороге.
