— Привет, милая, — сказал Хант, приобняв меня сзади. Я в это время стояла на кухне и готовила нам обед.
Я развернулась в его руках и посмотрела в глаза. Больше в них не таилась горечь и грусть. Теперь они светились нежностью и заботой.
— Привет, любимый! — тихо проговорила я, обнимая его за плечи.
— Я скучал! Ты знаешь, я подумал, не засиделась ли ты у меня в невестах? — спросил он, улыбаясь.
— Решил выставить меня? — спросила я в ответ, выгибая бровь и склонив голову вбок.
— Решил, что хочу на тебе жениться. — произнес он тихо. — Пойдешь за меня?
— Конечно пойду — я взвизгнула и запрыгнула к нему на руки.
— Я люблю тебя, моя маленькая хулиганка, — произнеся это, он поцеловал меня и понес наверх.
Обед пришлось готовить заново, прежде отчистив сковороду от пригоревших останков еды, ведь вниз мы спустились еще не скоро. Хант после похищения признался мне в любви, сказал, что понял это, когда не обнаружил меня дома. И с тех пор доказывал мне свои чувства снова и снова.
— Ты знаешь, я думаю, нужно поехать к твоим родителям и сделать все как положено! — сообщил мне Хант.
— А если папа будет против, запрет меня, а тебя выгонит? — сразу пришла мне в голову такая картина. — Мы должны быть связаны, чтобы нас не разлучили.
— Хорошо, мы можем войти в гон до поездки в твой клан, но церемонию нужно будет провести по всем правилам. Плохо, когда родные отворачиваются от тебя! — сообщил мне Хант.
То есть мы можем связать себя нерушимыми узами даже завтра! А потом уже можно ехать хоть на край земли: эти узы нерушимы и их разрывать запрещено, нас никто не сможет разлучить. Я втайне надеялась, что родители примут мой выбор, позволят Ханту стать частью семьи и не выгонят меня с позором из Гленналлена.
А уже через неделю мы сели на поезд, направляющийся в родные края, в мой прежний дом. Как и обещал мне Хант, теперь мы связаны нерушимой силой. Войдя накануне с ним в гон я почувствовала эту связь и моя любовь к нему стала еще больше. Мой мужчина тоже выглядел счастливым. А теперь нам предстояла встреча с отцом и мамой и я понятия не имела как они отнесутся к моему выбору. Всю дорогу я не находила себе места, даже обычно отменный аппетит пропал. Большую часть пути я вздыхала и лишь заламывала руки. А Хант старался меня успокоить.
— Ну чего ты изводишь себя? Все будет хорошо! — обнимая, тихо говорил он мне.
— А вдруг они тебя не примут? Ведь я сбежала из под венца и они мне этого не простят. — отвечала я ему.
