Вытащив лист бумаги из конверта, раскрываю.
«Уважаемый Арос. Спешим вас уведомить, что к вам в лес, под благим предлогом проник опытный мошенник и убийца…» — гласили первые строки письма, и уже на них, моя улыбка пошла на спад. — «Алан Фел. Мы не знаем, с какими целями он проник в лес, но можем предположить, что цель преступника — нажиться на уникальных товарах, поставляемых вами во внешний мир…»
— Арос? — обеспокоенно наклонила голову Чи, заметив смену в моем настроении.
«Ранее Алан Фел был замечен в кругу бандитов и крупнейшего в королевстве преступного клана. Из-за этого мы так же можем предположить, что его целью может быть усугубление и без того шаткого положения отношений Академии Дракнар и королевства Пирит…»
— Аааароооос, — подергали меня за рукав. — Что случилось?
— Погоди, Чи.
«…бы то не было, мы настоятельно рекомендуем сдать нам этого человека для отправления правосудия. Касательно торговых отношений, мы также можем предоставить вам более выгодные условия. В случае вашей заинтересованности, мы немедленно можем предоставить уполномоченного человека…»
Дальше я уже не читал. Скомкав письмо, сжигаю, дав всего один комментарий презрительным тоном:
— Политика…
— Что «политика»?
— Настроение портит, вот что, — но сменив настрой обратно на положительный, интересуюсь у дриады: — Ты что-то ещё хотела?
— Не-а.
— Тогда беги к своим, а у меня ещё дела.
— Ага.
Так, уменьшившись до размеров стрекозы, превратив лишнее в лепестки, дриада, не прощаясь растворилась в цветке.
— А убирать, кто будет? — бросаю в след, разгоняя опадающие лепестки, но в ответ слышу лишь задорный смех. — Пигалицы.
Сев за рабочий стол, возвращаюсь к написанию учебника. Вырисовывая буквы и накладывая чары, старательно делаю самую необыкновенную азбуку. «А ведь надо ещё и по моему родному языку и азбуку и словарик делать, ииии… Кошмар…»
Где-то через час моих мучений в кабинет входит Мария.
— Я не потревожу? — просунувшись в дверь, спросила чародейка.
— Нет, я тебя ждал. — откладываю пишущий артефакт в сторону. Подождав, пока ученица сядет в кресло, интересуюсь: — Ну, что скажешь о своем старом друге?
— Он изменился, — пожала она плечами.
— Настолько, что ты даже за один стол с ним не сядешь? — вскидываю бровь.
— Ну нет, но…
— Что?
— Я и подумать не могла, что он так сильно изменился. Когда мы с ним переписывались, мне казалось всё совсем другим…
— Когда долгое время с кем-то переписываешься, не видя его лица, ты помнишь те мгновения, в которые этот кто-то ушел, тогда как в жизни всякое может случиться. Как, собственно, и случилось.
