- Эй, да у вас тут расизм! И сегрегация!
- Вот только не надо громких слов. Просто устойчивые традиции сепарирования, - стрельнула глазами в сторону Ругер.
- А в кафе магическое меня пустят? Или будет отдельный зал, для бездарных?
- Стэн…
- А туалеты? Сортир для бездарных в двух километрах ниже по улице?
- Стэн.
- Вы поэтому меня водителем взяли? Типа как черный шофер миссис Дейзи?
- Стэн! Мне нужен был нормальный человек, потому что я не знаю Большой город, не вожу машину и не пользуюсь гаджетами, - Ругер старательно выделила голосом слово «нормальный». – Не передергивай, пожалуйста. Я понимаю, что тебе неприятно – но давай без обвинений в дискриминации. Разделение между нашими культурами возникло не на ровном месте. Я не оправдываю консерваторов, девяносто девять процентов их риторики полнейшая чушь, построенная на ксенофобии и нетерпимости. Ты думаешь, последняя охота на ведьм прошла в Салеме? Как бы не так! Всего сорок лет назад все ваши газеты, и радио, и телевиденье кричали о том, что колдуны убивают людей – приносят в жертву, съедают или хрен знает что делают. Знаешь, что было потом? А потом начали умирать маги – именно те благодушные либералы, которые были откровенны со своими друзьями из Большого мира. Да, убийц судили – и все они получили если не сроки, то курс лечения в дурке. Потому что объяснение «я убил соседку, потому что она прислужница дьявола» для присяжных звучит странновато, не семнадцатый век как-никак. Но ситуации это не меняет – маги Большому миру не доверяют. А из недоверия рождается страх, который приводит к разнообразнейшей хуйне. Я понимаю, что тебе это не нравится. Но я не могу этого изменить. Единственное, что я могу обещать – ты со всяким консервативно-радикальным дерьмом пересекаться не будешь.
Стэн глубоко вдохнул.
Это было внезапно. Очень внезапно. Хотя… Это можно было предсказать. Замкнутое, крайне консервативное общество, в котором веками культивировался бункерный менталитет – очевидно, что маги не любят чужаков. Если бы Стэн хоть немного напряг мозги, сразу бы это сообразил.
Но он не напрягал. Он радовался, как дурак серебряному доллару. Потому что серый, холодный, мир внезапно наполнился светом и звуком. Потому что тупое просиживание за рулем превратилось в отличную работу, а Ругер – в отличного напарника. Потому что Стэн делал что-то важное, и делал это не один.
Ну, ради такого можно и дискриминацию потерпеть. Чернокожие как-то же терпят.
