Сраженный внезапным умозаключением, Говард вытаращил глаза. И Шепард вытаращил глаза. Даже Паттерсон вытаращил – хотя уж он-то должен был знать объем собственного окопа. И только Манкель смотрел на Делайлу Ругер со счастливой безмятежностью буддийского монаха.
- Ну так что? Вы согласны? Или мы ищем другого кандидата?
- Да, мэм. Согласен. – Паттерсон покосился на Говарда, криво улыбнулся и вздернул подбородок. – Куда мне приходить?
Петер Манкель молчал, пока они спускались по лестнице. Молчал, когда шли по длинному гулкому коридору. И даже на пороге офиса он все еще молчал. Но когда Делайла и Петер отошли на две сотни футов…
- Делл! Ну еб же твою мать! У меня просто слов нет! Это что, нахрен, было?
Делайла молчала и стремительно шагала вперед, прорубая толпу, как атомный ледокол – арктические льды.
- Делл! Не делай вид, что ты внезапно оглохла! - Петер поймал ее за плечо, разворачивая к себе. – Изволь объясниться.
Делайла стояла молча и остервенело сопела. Петер терпеливо ждал. Нью-йоркская полуденная толпа текла мимо них по улице, густая, как гороховая похлебка. Время от времени кто-то врезался Петеру в спину и возмущенно вскрикивал – а потом осознавал габариты препятствия и молча исчезал.
- Ну? Надышалась? Может, поговорим?
- Может, - дернув плечом, Делл сбросила его руку. – О чем?
- Какого хера тебя нахлобучило?
- Что?! – возмущенно возопила Делл, подавилась слюной и глухо закашлялась. Отдышавшись, она продолжила – но уже на полтона тише. – Ты это серьезно? Без шуток? Ты видел всю эту хрень? Да этот самодовольный хрен просто размазал его! С дерьмом смешал! Парень подходил на сто процентов – а его оттаскали за шкирку, как щенка, только потому, что…
- Потому что у него на заднем дворе окоп. Действительно, какая мелочь. Такое с любым может случиться, - получив очередной тычок в спину, Петер вдруг осознал, что стоят они ровнехонько посередине тротуара, и, вздернув Делайлу за шкирку, переставил на несколько футов вправо.
- Да мать твою! Сколько раз говорить: не делай так! Я тебе не морковка – здесь выдернул, там воткнул, - брезгливо одернула куртку Делл. – И что вы все доебались до этого окопа? Какая нахер разница, что человек в свободное время делает. Кто-то марки собирает, кто-то в каноэ по горным рекам сплавляется. А этот окопы роет. И что?
- А то, что филателия – это хобби. А рытье окопов – нет.
- Хобби? Серьезно? А я-то думала, что это сексуальная девиация.
Перед внутренним взглядом Петера возник голый мужик с членом, полностью обклеенным негашенными марками. Мужик старательно облизал одноцентового Франклина, примерился и прилепил его на сосок.
