Я рассмеялась.
— Да перестань! Хорошо. Если уж тебе так сложно говорить о себе, расскажи о своем старом друге.
— Раньше он вас не интересовал, Алевтина Викторовна, — с наигранной обидой сказал Макс и иронично зацокал. Я только через секунд тридцать поняла, какой это был тонкий (или толстый) намек на его половой член. Рука-лицо, рука-лицо!
— Максим. Максимович. Копыткин, — нарочито грозно произнесла я.
— Почему сразу Копыткин-то? Вот так и знал, что дело в фамилии, — принялся оправдываться рыжик. — А что вам про Ярого рассказать?
— Ну, например, с каких пор он — Ярый, а не Слава. Расскажи вообще, как у вас дружба началась. Что ты про него думаешь.
Макс хмыкнул.
— Да мы в школе в одном классе учились. Я у него домашку по математике списывал втихаря, он меня спалил, так и познакомились. В итоге друг у друга списывали: я у него — математику, он у меня — литературу. Своими словами, конечно же. Вместе в приставку рубились. Короче, весело тусовались в детстве. Потом в один универ поступили, правда, на разные специальности. Казалось бы, дороги должны были разойтись, но тут мы квартиры сняли на соседних станциях метро! Здесь уж сам бог велел видеться. Он — парень хоть и со странностями небольшими, но классный. Всегда выручит, всегда выслушает. Друг — супер. Не то, что я — рыжик рассмеялся. — А Ярый он… Да потому что ярый! Если он себе цель поставит какую-нибудь, то все! Держись! Из кожи вон вылезет. Будет одни макароны есть, чтобы на новый комп накопить. А если девушка ему какая понравится, то он обшарит всю ее страничку в соц. сети вдоль и поперек, найдет ее учетки на других сайтах, изучит ее интересы досконально, чтобы потом знаниями блеснуть. Ярый, одним словом. Да ему и нравится, когда я его так зову. Он сам считает себя скромным и замкнутым парнем, но ведет себя иногда вообще противоположно, — о, всемогущий самообман.
— Ну и как, действует? — поинтересовалась я, отпивая очередной глоток капучино.
— Что, действует? — не понял Макс.
— На девушек. Его стратегия.
— А… Да как сказать, — рыжик неловко почесал затылок и скривил губы. — Сначала радуются, конечно, что им внимания столько перепало, а потом… Короче, неправильно он делает. Он — человек специфичный, должен сразу это девушке дать понять, чтобы не разочаровать потом. Надо воронку правильно выстроить: в начале прям жестко по условию обрубать, говорить им прям в лоб, мол, такой я, сойдет? А уж с теми, кто остался, — работать. Он же наоборот. Думает, если достаточно девушке понравится, то она потом со всем и смирится.
