Я смотрю на неё.
— Раз его так трудно сделать и так мало дилеров, это означает малое производство, верно?
— Или кучу паршивого качества, — добавляю я.
Видок качает головой.
— Нет. Если бы люди умирали от Акиры, повсюду пошли бы слухи. Кэнди права. Акира — это специализированный бизнес. Возможно, размером с одну или две лаборатории.
— Видишь, — говорит Кэнди, — я тоже хороший детектив.
— Как Филип Марлоу[63]. Это же у него были робо-очки в «Мальтийском соколе»?
Кэнди показывает мне язык. Его вид отвлекает сильнее, чем мне хотелось бы.
— Спасибо за беседу. Думаю, кое-что прояснилось. Теперь оба вылезайте. Я занимаюсь этим в одиночку.
Тишина. Затем заныл Видок.
— Полагаешь, это разумно? Ты сегодня не в лучшем расположении духа.
— Вот почему вы не идёте. Вызовите такси.
— Старк… — говорит Кэнди.
Я обрываю её.
— Я не шучу. Вы оба благоразумны, а мне не нужна благоразумность, когда я буду беседовать с дилером Акиры.
Никто из них не двигается. Кэнди сидит со мной спереди. Я перегибаюсь через неё и открываю дверь.
— Ступайте. Позже поговорим.
— Я позвоню через час, — говорит она. — Потерпишь, если тебе это не нравится.
Кэнди и Видок вылезают. Я оставляю их на обочине и направляюсь на 405.
Я уже представляю себе Кэролин как одну из тех соблазнительных проклятых душ, которые околачивались в моей комнате под ареной. Давали мне наркотики. Пытались меня разговорить. Обращались со мной, как с мягкотелым дурачком, которым я тогда и был. Теперь я не мягкотелый, и ещё менее великодушный. Не знаю, красная или чёрная кровь у Кэролин, но если всё пойдёт как надо, то запросто смогу узнать.
Кэролин Маккой живёт на Кантара-стрит в обветшалом доме типовой застройки, окружённом низким металлическим забором и полузасохшим газоном, на котором сквозь голую почву пробиваются клочки унылой травы. Её дом находится прямо через дорогу от парка Сан-Вэлли. Первоклассная недвижимость для мелкого дилера.
Я стучу во входную дверь. Какое-то время ничего не происходит. Я слышу, как внутри кто-то возится. Я её удивил. Она прячет свою нычку.
Дверь открывается. Кэролин не открывает сетчатую дверь, а стоит там, моргая на солнце, как не слишком умный сурок. Я видал эксгумированные трупы с лучшим загаром.
— Ты кто, блядь, такой? — спрашивает она.
Я наклоняюсь ближе к сетке и улыбаюсь.
— Привет. Я юный студент колледжа, пытающийся заработать немного денег. Хожу по домам и продаю подписки на журналы. Вас не заинтересует десяти- или двадцатилетняя подписка на «Хранение с Целью Сбыта» и родственное издание «Я Собираюсь Сжечь Ночью Ваш Дом, Пока Вы Будете Спать в Постели»?