Я бросаю окурок в чашку Солы.
— Мне не нравится, когда мной манипулируют. Ты облажалась. Сама всё и исправляй.
Я встаю и выхожу.
Я перехожу на другую сторону улицы, где темнее, и я могу спрятать глаза от солнца. Кэнди практически нагоняет меня через полквартала.
— Подожди, пожалуйста, — говорит она.
Я продолжаю идти. Она догоняет и идёт рядом со мной.
— Я отправила Видока в клинику и велела ему пригласить Аллегру на завтрак. Хочешь позавтракать со мной?
— Вот зачем Видок подкупил тебя? Я тот засранец, что уходит, а ты тот ангел, который должен привести меня обратно.
— Конечно. Это работает?
— Что-то не заметно.
На углу она встаёт передо мной.
— Давай. Просто позавтракай со мной. Нам не нужно говорить ни о чём таком.
— Спасибо, нет.
— Зачем тебе нужно всё усложнять? Давай что-нибудь сделаем. Только мы. Мы поцеловались той ночью в «Авиле», и с тех пор каждый раз, когда мы пытались узнать друг друга получше, был какой-то пиздец. Но сейчас мы здесь, и мне не нужно спасать Дока, а тебе не нужно спасать мир. Можем мы просто попробовать хотя бы час вести себя как обычные люди?
— Я считал, что именно потому, что мы не обычные люди, мы поладили. Солидарность монстров.
Она кладёт руку мне на грудь.
— Тогда мы можем притвориться. Парочка волков, кушающих черничные вафли среди овец.
— Оставь себе вафли. Мне нужен жир, чтобы избавиться от похмелья. Много бекона или ветчины. Может быть, стейк из жареной курицы.
— Всё, что угодно.
Я отступаю от неё на шаг.
— Давай кое-что проясним. Ты больше никогда не играешь в подобные игры и не лжёшь мне. Ни в чём.
Она кивает.
— Обещаю.
— Ладно.
Она берёт меня под руку и тянет дальше по улице.
— Тогда, «Роско» на Гауэр. У них есть жареные цыплята и вафли.
Кэнди чуть ниже меня. Я смотрю на неё сверху, улыбающуюся в этих дурацких солнцезащитных очках. Иногда просто видеть женскую улыбку сродни ножу в сердце. Это больно и пугает до глубины души, но вопреки всем своим инстинктам вы проглатываете эту боль и продолжаете смотреть. Через некоторое время вы понимаете, что это не так больно, как вы считали.
— Ладно. «Роско».
Мы сидим в кабинке в глубине «Роско», я спиной к стене. Старая семейная привычка, после того как Дикий Билл[45] словил пулю в затылок в Дедвуде. Никому из нас не нужно смотреть в меню, чтобы сделать заказ. «Роско» специализируется на жареных цыплятах и вафлях в вызывающей зависимость сродни героиновой подливке. Вы едите здесь, потому что еда великолепна, и если живёте в Лос-Анджелесе и не собираетесь двинуть кони от злоупотребления спидов, то всё же можете заценить на артериях цвет и плотность бетона.