— Типа?
— Я сказал ему, что напьюсь, пройду через Комнату Тринадцати Дверей к Жемчужным Вратам. Там я найду Архангела Гавриила и на глазах у всех остальных ангелов двину ему молнией по яйцам.
— После чего остальные ангелы выхватят мечи и прикончат тебя.
— Именно. Гарантированная Аннигиляция Двоих.
— Это больше похоже на прежнего тебя.
— Спасибо.
Технически, я тот, кого вы называете «нефилимом». Наполовину человек, наполовину ангел. И я — единственный. Остальные все мертвы. В основном самоубийства. Некоторые люди называют мой вид уродами. Если вы одна из комнатных собачонок небес, то, скорее всего, назовёте меня «Мерзостью». Хочу сказать, что назовёте меня в лицо одним из этих прозвищ, и вам доведётся увидеть, что ваши лёгкие на вид напоминают декоративные подушки.
Некоторое время назад моя ангельская половина распоясалась, когда Бродяга с Высоких Равнин — для вас это «зомби» — оттяпал кусок моей руки. Моя человеческая половина едва не умерла, и ангельская половина подумала, что это её шанс захватить власть. Это продолжалось какое-то время, а затем я снова собрался с силами и запер ангела наверху на чердаке, как Джоан Кроуфорд[4] в «Что случилось с Бэби Джейн?»[5]. Он всё ещё колотит в дверь и кричит, но я научился игнорировать его бо́льшую часть времени. Какую-то часть времени. Зависит от конкретного дня.
Видок возвращается к работе над сейфом. Поверх одежды на нём сшитое на заказ серое габардиновое пальто. Похоже, его снова одевает его подружка Аллегра. Он похож на швейцара в подпольном баре в Кремле. При каждом его движении пальто тихо позвякивает, словно он занимается контрабандой китайских колокольчиков. Звук исходит от сотни или около того маленьких бутылочек с зельями, которые он вшил в подкладку пальто. У меня есть пистолеты, нож и наац. У Видока его зелья.
— Что именно мы крадём? — спрашиваю я.
— Золотую брошь или устройство в форме скарабея. Довольно древнее. С часовым механизмом внутри. Возможно, это карманные часы Господа.
— Ему не нужны часы. Ему нужен компас, чтобы отыскать свою собственную задницу.
Раздаётся щелчок, и передняя часть сейфа распахивается.
Видок изображает руками перед сейфом грациозную дугу в стиле говорящей куклы из телевизора.
— И вуаля[6].
— Ну, ты крут, Ван Дамм.
Он косится на меня.
— Жан-Клод Ван Дамм — бельгиец, а не француз.
— А есть разница?
— Иди на хуй.
Мне нравится, как Видок произносит «хуй»: «уи».
Он шепчет: «Се куа, са?»[7].
— Что-то не так?