-Граф Ренуар де Карино! – протянул он хорошо поставленным голосом и двери открылись.
Затем он удивленно вздрогнул и посмотрел вокруг, но, не заметив ничего опасного, успокоился. "Это пес задел его хвостом," – догадался я. Навстречу мне поднялся из-за стола, покрытого золоченной с бахромой скатертью, мужчина лет пятидесяти, но уже с седой многодневной щетиной на лице, с живыми умными глазами и лучистыми морщинками вокруг них. Темные круги на веках говорили о нескольких бессонных ночах, которые провел этот человек.
-Здравствуйте, милый граф. Попрошу без церемоний, ваше высокородное положение позволяет исключить эти формальности. Мы уже потеряли надежду, ибо в письме вашего учителя было оговорено о вашем прибытии на два дня раньше…
Король дружески положил руку на мое плечо. Я своим натренированным чутьем моментально оценил все те тревоги, которые испытывал он – первый человек в таком знаменитом королевстве, он – человек, который вызывал трепет и страх у своих врагов; уважение за свой ум и реформаторство у поданных; подлинную любовь у своей семьи и двора; только потому, что столкнулся с непонятной и невиданной силой, которая, как проклятье, нависло над его родом, вырывая его близких и приближенных одного за другим. Не понимая ее природы, он боялся, что не сможет защитить свою дочь – принцессу Магеллан, которую он любил и боготворил чисто по-отцовски, вовсе не как король. Мать девочки умерла от испанки десять лет назад, когда малышке было только пять лет. Чудодейственные снадобья, посланные моим учителем запоздали, но спасли от смерти самого короля и его дочь, которых уже, практически, не считали жильцами. В королевстве тогда могла начаться кровавая вакханалия из-за места на троне. Все это предвидел мой мудрый учитель. С тех самых пор он стал опекать это королевство, потому что видел правильность и последовательность действий Этьена Густава, видел его человеческие качества, которых, вероятно, не видел у других представителей королевских династий всех иных королевств. Вот почему я здесь.
-Присаживайтесь, граф, – он усадил меня на обитое бархатом кресло с вышитыми на нем золотыми трехлистными коронами. Сам, что меня удивило, придвинул бокалы и разлил в них легкое токайское вино.
-Я – весь внимание, – подтолкнул его к разговору я: слегка дернулся уголок его рта, он провел рукой по своей щеке и, уколовшись ладонью о щетину, сел рядом на второе кресло.
-Я даже не знаю с чего начать.... Впрочем, попробую…
