-Любопытство – не порок…, – начал, было, я.
-Знаю-знаю, – махнул мне в ответ лапой мастино: – Мы что, принцы крови?!
-С чего ты взял? – усмехнулся я: – Просто я люблю одеваться элегантно.
-Ну, да, ну, да, – согласился мастино: – Элегантно одеваться, элегантно убивать, элегантно давать целый золотой на чай.
Я сделал вид, что не услышал высказанные в мой адрес замечания и переоблачился в принесенную одежду, повернулся к овальному зеркалу, в массивной позолоченной раме, висящему на стене между двух гобеленов: "Да, мэтр Пьемонт – мастер, что надо!"
-Идем, надо прогуляться и присмотреться к дворцу и окрестностям, -позвал я собаку. С этими словами я вытащил из-под кровати свой дорожный саквояж из крокодиловой кожи, извлек из него маленькую стеклянную баночку с зеленовато-бурой жидкостью и аккуратно положил ее во внутренний карман камзола. Мастино смотрел на меня с явным неодобрением:
-Очередное волшебство?
Я кивнул и, закрыв саквояж, глубоко задвинул его под кровать. Поверх камзола надел ажурный кожаный ремень со шпагой и, наконец, накинул плащ.
-Нам пора. И вот еще… старайся не удивляться ничему, а если появятся какие-то вопросы – я, с удовольствием, отвечу.
На улице было полно людей. В основном простые горожане: ремесленники, шедшие по делам, домохозяйки; торговцы мелким скарбом; просто ребятишки, бегающие маленькой стайкой.
Пес не успел толком поднять лапу у газового фонаря, как к нам подкатила легкая карета, запряженная двумя парами ухоженных коней. Причем первая пара была белоснежной, а вторая – вороной. Кони были ухоженные, и их шерстка переливалась в солнечных лучах. Кучер, закрутив рукой длинный ус слева, с готовностью распахнул рукой перед нами дверь. Пес уже ничему не удивлялся, или делал вид, что ничему не удивляется, легко вскочил внутрь, я последовал за ним. Дверь захлопнулась и карета тронулась.
-Вообще-то, собаки должны бегать рядом с каретами, – засомневался мастино:
– Но что-то внутри меня подтолкнуло к этому шагу....
-Ну и хорошо, – успокоил я его.
Мы быстро миновали центральную площадь, где с утра кипел очередной рынок, и вскоре очутились у дворцовых ворот. Карета остановилась. Королевские гвардейцы, увидев герб на карете, салютовали нам обнаженными палашами. К окну подошел дежурный лейтенант, он был одет в парадный мундир, поверх которого была надета кираса.
-Приношу свое глубочайшее почтение достославному представителю рода Карино. Как прикажете доложить?!
