Вечером на нашей «Волге», на которой будем месить дороги Чечни, едем в местное кафе. За рулем Дима, я не мастер водить механику. Знакомая официантка-дагестанка радуется нам, как дальним родственникам. Зовут ее Алена, по крайней мере, мы ее так называем – крашеная блондинка с золотыми зубами, выглядит нелепо, как танк в цирке. Алена искренне-доброжелательная. Понимает, что мы здесь делаем. После вторжения боевиков в Республику дагестанцы настороженно относятся к чеченцам и любят федералов.
– Вам, как всегда, порцию баранины и осетрины? – спрашивает Алена, сверкая зубами и разглаживая невидимые складки на фартуке.
– Да, и 250 Кизлярского, пять звезд, – скромно добавляю я, располагаясь на деревянной лавке. Кафе простенькое, придорожное, бомжеватого вида, но кухня изумительная. Цены на еду смешные, осетрина от браконьеров, бараны с гор. Все свежее и вкусное. Молча ужинаем, Рыжков не пьет, я же под такую закуску беру себе еще 100 коньяка. Дима замечает:
– Завтра рано вставать, – и аккуратно складывает бараньи косточки в тарелку. Заказываем чай.
Утро. Темно-акварельное небо постепенно светлело, наливаясь нежным стыдливым румянцем, а нам ехать на войну. Не в окопы, конечно, а так – шарить вдвоем по Республике Чечня. Но тоже на айс – и свои и чужие могут шмальнуть. Особенно боимся пьяных наших. Во второй войне на блокпостах стоят контрактники, не мальчишки, которые в 1995-96 гг. Грозный брали. Те вообще безбашенные были. Напьется детвора дешевого спирта – море по колено – палят вокруг. Сейчас повзрослей парни, но тоже могут пригубить, тогда им по фигу – из ГРУ ты или ЦРУ.
Пересекаем усиленный блокпост межу Дагестаном и Чечней. Длинная очередь из машин. В основном пожилые мужики и женщины с детьми. Котомки, у кого куры в салоне, у кого грудные младенцы. По обе стороны административных границ – родственники. Вот и ездит народ туда-обратно, а ОМОНовцы их трясут как сито.
Объезжаем длинную очередь. Вояка, проверяющий документы, недовольно глянул в нашу сторону. Оно и понятно: мы в камуфляже, без знаков различия, повесили себе черные номера на «Волгу» и прем под самый шлагбаум. Ну и что, что номера военные, их любой может повесить. Цена номера в Чечне – 1 тысяча рублей. Дима выходит, показывают пропуск, ОМОНовцы быстро поднимают шлагбаум.
Прем по Самашкинскому лесу, вроде территория наша, но притопили. Хотя как притопили – везде ямы от вертолетных ракет, просто побыстрее начали их объезжать. Вертолетчики – милейшие ребята. Могут увидеть одинокую «Волгу» и зайти на боевой. В основном шутят. Но нам не до шуток и стреляем определенного цвета ракетой вверх – обозначаемся, что свои.
