Она не просто очередная, она та, что сердце мое вытащила, а потом за ненадобностью швырнула его мусорный жбан.
Я поступил с ней как м*дак. Стоял и говорил эти гадости, видел боль в ее глазах, но понимал, что так лучше. Потому что я урод. И если останется со мной, сдохнет, как и я.
Через две недели мне в универ. Я буду в казарме, редкие выходные пару раз в месяц нас не спасут. Да я же с ума сойду от ревности, понимая, что рядом с ней тот ублюдок. Я сожру себя, и ее. Я поступил правильно. Только так я мог позаботиться о ней.
Беру телефон в руки. Внутри пустота звенящая, сосущая. Снова это бл*дское сообщение. Каждая буква в мозг въедается, выжигает его, иссушает.
Хватаю бутылку, швыряю в стену. Громкий, дикий крик разрывает уши. Они все смотрят на меня как не дебила. Пусть валят. Я не хочу никого видеть.
Вижу боковым зрением, как кто-то срывается ко мне. Делаю это, и только потом понимаю, что мой кулак врезается в чью-то челюсть. Боль ослепляет, но не приводит в себя. Я бью его, на меня налетают трое.
— Не трогай его! — кричит одному из них Птаха.
— Мразь! Угандошу! — хватаю телефон, размахнувшись, бью его об пол. Бью, пока все это не выходит. Пока хоть немного не попускает. А потом упираюсь лбом в грязный пол бара и вою от едкой боли внутри.
Я не могу. Без нее не могу. Перед глазами ее лицо заплаканное, ее губы искусанные.
* * *
С тех пор как я все сломал, моя боль постоянно внутри. И когда совсем нет сил ее терпеть, я вынимаю ее. Я беру ее в руку и держу вот так, на ладони. Я сжимаю эту черно-серую грязь, и швыряю о стену. Она расплескивается. Словно шар, наполненный водой взрывается, марая все вокруг. Она ломает мебель, разбивает в вдребезги стекла, и каждый осколок поражает точно и прицельно. Они все летят в меня. И тут уже не скрыться, не спрятаться. Ты просто подыхаешь от боли в луже собственной крови. Лежишь и смотришь остекленевшим взглядом перед собой, искренне не понимая, а что дальше? Зачем все вокруг, если ее нет? Если она с другим…
* * *
— Эй, брат, ты как?
Поворачиваюсь. Рядом стоит Птаха. Друг не сводит с меня напряженного взгляда.
— Там уже все бухие, ты чего тут завис?
Понимаю, что снова выпал из времени. В последнее время так бывает часто. Мозг сам подкидывает эти воспоминания
— Сишка есть?
Птаха хмурится, но вытягивает из кармана пачку.
— Мне Лизка сказала… это она была?
Киваю. Стискиваю кулаки, потому что даже говорить о ней больно.
Друг присаживается рядом.
— Брат…
