— Ну вот, моя хорошая, поплачь. Пусть печаль со слезами выйдет. Поплачь.
Через некоторое время, когда у Лельки не осталось сил и слез, Вера Васильевна спросила:
— Зову Наташу? Пойдешь с ней?
Лелька молча кивнула.
— Твоя тетя — хороший человек, она тебе поможет, но она не может жить за тебя. Жить ты должна сама, иначе никак. Договорились?
Лелька снова кивнула, и врач позвала Наталью.
— Все, Наташа. Идите домой. Теперь будет полегче, но сильно девочку пока не дергайте и не нагружайте. Любое горе надо пережить, а это требует времени.
— Но она ведь уже вон сколько горюет.
— Это не то. Считай, что ребенок был в стазисе. Психика детская достаточно хрупкая, вот она и отгородила свою хозяйку от горя таким образом, а вывести на следующую ступеньку не смогла. Если сейчас все сделаешь правильно, через пару месяцев девочка оправится и сможет жить дальше. У нее есть какая-нибудь любимая игрушка или просто вещь из дома?
— Есть гном, сестра его сама сшила, когда Лелька только родилась.
— Девочка его любит?
— Ну в общем да, она дома с ним спала, отец посмеивался, что до свадьбы с игрушкой спать будет.
— Вот и найди этого гнома, он послужит якорем, стабилизирует, поможет Вольге найти свое место в новом мире, который появился после смерти родителей. Ты же понимаешь, что гибель любящих родителей для любого ребенка огромная травма, пережить такое сложно. Так что найди игрушку, не дергайте пока Лелю лишний раз, и все, глядишь, потихоньку наладится. Ну а если что неладно будет — приводи снова ко мне.
По возвращении домой Наталья разогрела заранее приготовленный ужин, усадила Лельку в уголок, вручила ей тарелку с жарким и позвала всех к столу.
— О, Царевна-Несмеяна, все, надоело тоску-печаль изображать? — вошла в кухню Ирина.
Ей до смерти надоела вся эта карусель вокруг двоюродной сестры. Тринадцать лет она была единственной в семье. Только ее наряжала в кружевные платьица и воротнички бабушка, только ее обнимал иногда отец, только с ней секретничала, как с большой, иногда мама. И на тебе — появилась какая-то Лелька, которая к тому жене настоящая сестра, а двоюродная, и которая уже успела стать причиной нескольких ссор с мамой. Ира понимала, что ничего Лелька не изображает, что ей и правда плохо, но от этого только сильнее злилась на непрошенную конкурентку.
— Ирина! А ну цыц! — послышался сердитый голос отца. — Марш за стол и ешь молча, раз не можешь себя вести как человек.
— Спасибо. — шепнула Лелька. — Можно я пойду?
