— Алло, это я. Он ушел, — Светлана лежала в кровати в обнимку с телефонным аппаратом.
— Отлично! Сейчас соберу вещи и к тебе.
— Подожди, — осадила она его. — Я посмотрела документы на квартиру. Она принадлежит его матери.
— Черт! А ты раньше не могла посмотреть? До того, как заварила эту кашу? — зло выкрикнул он. — Так и знал — нельзя полагаться на баб. И что теперь? На что мы жить будем?
Светлана хотела возразить, но он продолжил:
— Сиди там. Сейчас я приеду.
Из трубки послышались гудки.
«Ты должен думать, на что мы будем жить, — обиженно подумала она и укрылась одеялом с головой.
Через полчаса прерывисто зазвонил дверной звонок. На пороге стоял запыхавшийся Артем.
— Ты чего не одета?
Он прошел в квартиру с большой черной сумкой.
— Давай-давай-давай, собирай свои вещи, — поторопил он. — А я пока пройдусь по квартире.
Он открыл сумку, которая оказалась пуста, и поставил посреди гостиной.
Ошарашенная Светлана засеменила следом:
— Что ты хочешь делать?
— Приданое твое соберу. Не бойся. Мы не воруем, а честно делим нажитое имущество. Умный дядька оказался — на мать квартиру записал. Но ничего-ничего, здесь есть чем поживиться.
Он снимал картины и аккуратно складывал в сумку.
— Наличка в доме есть? Или сейф какой-нибудь?
— Деньги он забрал, — тихо ответила она, опустилась на диван и задумалась. С одной стороны, разрушился привычный уклад размеренной жизни, к которой она привыкла за три года замужества. С другой, теперь можно открыто жить с любимым человеком. Не бояться пройтись по улице или посидеть в ресторане. Ложиться и просыпаться в его объятиях.
— Светка, а эти статуэтки дорого стоят? — донесся голос Артема из кабинета.
Светлана встала в дверях и ахнула. Все шкафы были открыты, а содержимое в беспорядке разложено на столе и диване.
— Что ты делаешь? Он подумает, что нас ограбили!
— Ну, так прибери. А я пока аккуратно эти штучки в бумагу заверну.
Она не стала спорить и разложила все на свои места. Артем тем временем вырывал из толстой тетради листы и заворачивал в них глиняную коллекцию профессора.
— Иди и собери свои вещи. Сколько раз еще нужно сказать, чтобы ты поняла? Я не твой муженек-тряпка. У меня не забалуешь, — он повернул ее к двери и шлепнул по ягодицам. — Бегом!
