Три…
Хэнк сидел во главе стола и терпеливо ждал, пока всё это закончится.
– С днем рождения! – хором закричали люди напротив и громко зааплодировали.
– Спасибо, спасибо, – тихо пробубнил он, – теперь я могу снять этот дурацкий колпак?
– Нет, не порть праздник, Хэнк, – запротестовала Ли – миниатюрная китаянка, которая чересчур быстро говорила.
«Кажется, док упоминал, что это из-за специфики организма, – вспомнил Хэнк. – На нее препарат действовал слабее, чем на остальных. Похоже, ганноверские ученые не учли в своих расчетах болтунов».
– Торт! Торт! Торт! – начал скандировать Алекс, в ответ на что Егор, командир экспедиции, внес в столовую небольшой шоколадный рулет с электрической свечкой в самом центре.
– Поздравляем, Хэнк! – произнес Егор. – Наслаждайся этим моментом. Уже меньше чем через месяц тебе исполнится тридцать три.
– Не исполнится, – вступил в разговор Рон. – Всё дело в восприятии…
– Не начинай, Рон. Пожалуйста, – взмолилась Ли. – Мы же все договорились, что отпразднуем хотя бы по одному дню рождения. И лучше тебе не умничать, когда будем отмечать мой!
– Тихо, народ, – повысил голос командир. – Наш именинник еще не задул свечу.
– И правда, – экипаж снова уставился на Хэнка.
– Какое желание загадаешь? – поинтересовался Алекс.
– Не мешай! – перебила его Ли. – Пусть думает сколько потребуется.
Хэнк закрыл глаза, собирая в кулак остатки терпения, и дунул на электрическую свечу. Не теряя ни секунды, Ли убрала ее с торта и выключила, после чего вернула обратно на место.
Команда зааплодировала.
– Еще раз поздравляем! – громко возвестил Егор. – А теперь быстро доедайте и по каютам. Все кроме тебя, Алекс. У тебя сегодня дежурство.
– Да, помню, я помню, – не растеряв энтузиазма, ответил астронавт.
Закончив с ужином, экипаж разошелся по своим комнатам.
Хэнк включил подсветку, подошел к раковине и умыл лицо. Благодаря искусственной гравитации корабля ему не пришлось ловить капли в воздухе и уже через несколько минут он оказался в постели.
«Только никаких глупых мыслей, хорошо? – обратился он к себе. – Просто сон, и пусть быстрее наступит утро».
Желание, к сожалению, не сбылось, как, наверное, не суждено было сбыться и тому – первому, которое он загадал, задув свечу.
«Хоть бы мой сын меня не возненавидел».
Сколько исполнится Лукасу, когда он вернется? Двадцать четыре? Двадцать пять? Они будут практически одного возраста. Что он ему скажет? Встретятся ли они вообще? Зачем ему нужен человек, который отсутствовал половину его жизни?
