Николь Викторовна укоризненно покачала головой:
– Какой же вы, Александр Яковлевич, упрямый! – но, вздохнув, согласилась. – Хорошо, завтра воскресенье. Хотела отоспаться, но мужчине с седыми бакенбардами отказать не в состоянии.
– Скорее с седыми бровями и лысиной. Но всё равно спасибо, что не отказала. И ещё… Я так понимаю, эксгумации не будет?
– Правильно понимаете. Скорее всего, не будет. Это очень важный вопрос?
– Как тебе, Коля, сказать. Хотел я изначально зайти с этого боку. Ну ничего – зайдём с другого…
… Переступив порог квартиры, Виталик тут же активно завис на ушах Смильтона:
– Слушай, дед, я много думал над твоим рассказом о нашей родословной. Вот ты говоришь: Бондарь, славяне, венды и так далее. Но ведь предки писали в паспорте: латыш. Выходит, они сами себя так идентифицировали.
– Расставляй шахматы.
– Ну, дед, надоели мне твои шахматы.
– Расставляй, расставляй… Или не задавай вопросов. Уговор, есть уговор.
Первые шесть партий внучок проиграл. Во время седьмой, лежащий на его коленях Максик поставил лапы на стол и потянулся носом к ферзю Виталика.
– Макс, не подсказывай! – Смильтон беспардонно смахнул кота со стола.
Но правнук уже обратил внимание на ферзя и взял его в руки:
– Шах, шах! Мат! Ха-ха!
– Это нечестно, тебе подсказали.
– Проиграл! Проиграл! Ты есть злостный партизанен! Рассказывай, или мы будем фас фешать на эта ферёфка! Почему он писал «латыш»? – подначил Виталька проигравшего.
– Эх, внучок. Зри в корень, как призывал Козьма Прутков. Причин может быть множество.
– Ну, какие, какие? Назови хоть одну?
– Да сколько угодно! Взять хотя бы тот факт, что в многонациональной Российской империи только русские были крепостными. Это единственный пример во всей мировой истории, когда титульная нация была рабской, а так называемые «покорённые народы» – нет.
– Как? Сейчас же все вопят о русском шовинизме! Завоевали! Заставили!
– Вот так. Возможно, что именно поэтому наши предки, поселившись в Питере, назвались латышами. Так было проще. Ты будущий юрист. Всегда зри в корень. Не верь с кондачка написанному, – старик активно потёр ладони: – А теперь, дорогой коллега, покажи мне свои досье. Или ты больше не наваял?
– Обижаешь, – Валерка замер. – Я чувствую иронию в твоих словах. Тебе на Вагина не понравилось?
– Понравилось. Кратко, ёмко и, главное, глубокомысленно, – Смильтон с трудом удержал улыбку. – Давай-давай!
Новых досье было четыре штуки. Первое: «Смильтон Александр Яковлевич. Возраст 79 лет. Пенсионер. Рост средний. Особые приметы: очень старый и носит очки с толстыми стёклами. Умён не по годам. Но уже «по годам» в обратную сторону. В некоторых аспектах даже сообразительней меня. Хорошо где-то натренькался играть в шахматы. Но я его часто побеждаю. В целом, человек положительный и развитый. Много чего знает». Второе досье гласило: «Тумашова Алина Борисовна. 38 лет. Рост 166 см. Знает шесть языков, не считая русского. Очень умная и серьёзная женщина. Бизнесвумен. Такая запросто могла спланировать любое преступление. Но я не верю, что женщина, прожившая в браке двадцать лет, вырастившая сына, способна хладнокровно спланировать и убить своего мужа. Что-то здесь не так». Третье досье было составлено на Александру: «Александра Юрьевна Григорчук. Возраст 30 лет. Рост 175 см. Стройная симпатичная блондинка. Но не в моём вкусе. Слишком легкомысленная особа, лишённая внутреннего обаяния. Женщина-прилипала к богатым мужчинам. Без предрассудков. Способна на всё». Четвёртое досье было составлено на самого автора: «Корытин Виталий Максимович. 18 лет, скоро исполнится. Рост 182 см. Симпатичный, стройный, в меру накачанный. Русый («русый» зачёркнуто и исправлено на «блондин»). Студент юрфака СПбГУ. Очень развит, широкий кругозор, проницательный ум. Ай-кью выше среднего. Он первым вычислил кто является убийцей. Убийца-…»
