– Моя личная жизнь тебя не касается. Зачем приехал? Что тебе здесь нужно? – грубо спросил Виктор, не собираясь проявлять дружелюбие.
Отец перевёл взгляд на меня и вопросительно поднял брови, сомневаясь в моей решительности рассказать правду.
Я замешкалась. Это было не лучшее время, чтобы огорошить Виктора и признаться в том, что его дочь жива и поэтому я спросила, стараясь не выдать свою нервозность:
– А Лёша давно уехал?
Пусть подумает, что я приехала к Лёше, а не к нему.
– Алён, примерно час назад, – Виктор присел на край стола и скрестил руки на груди. – Он поделился со мной радостной новостью, поздравляю, надеюсь, у вас всё сложится и ты, – он посмотрел на отца. – Не будешь им мешать, зная, что Лёшка мой сын.
– Главное, чтобы он сделал мою дочь счастливой, а не прыгал по чужим постелям.
Посыл и упрёк был дан. Они смотрели друг на друга с ненавистью. Два соперника, до сих пор неспособных примириться. Два бывших друга, не поделивших любимую. Молчание затягивалось, а обстановка накалялась. Я стала переживать, что они вот-вот кинутся друг на друга и решила вмешаться.
– Нам пора, – сказала я, так и не осмелившись в этот момент ему что-либо рассказать. Вся эта ситуация выбила меня из колеи. – Поехали домой.
Отец приобнял меня и пропустил вперёд. Мы пошли на выход, но там нас ждала мама. Безумно красивая женщина, прекрасно сохранившая свою молодость и красоту. Яблоко раздора для двух мужчин. Было понятно, ей уже всё доложили и даже сказали, где мы находимся. Для полноты картины не хватало только деда и дяди Артура.
Она была очень расстроена, но в то же время взволнована. Мама бросила взгляд за мою спину, впервые за двадцать лет видя мужчину, которого когда-то любила, но я не заметила ни нежности, ни восторга, скорее сожаление. Мама скользнула по нему взглядом и вновь посмотрела на нас. Мы подошли к ней, и она тихо спросила:
– Ты ему рассказала?
– Я не смогла, – ответила я.
– Ты как? – она заправила мои волосы за ушко и улыбнулась, прикусывая нижнюю губу.
– Ещё прихожу в себя оттого, что узнала.
– Прости меня, я должна была тебе сказать.
– Должна… – я вновь начала плакать, и на маминых щеках появились слёзы, которые она быстро вытерла.
– Я сама расскажу ему, – она провела по моей щеке рукой. – Он должен знать.
– Я не настаиваю, – ответила я, качая головой.
– Так будет правильно, – мама посмотрела на отца и проговорила. – Я люблю только тебя, тебе не о чем переживать.
– Я доверяю тебе, – папа ласково поцеловал её и кивнул. – Мы оставим вас.
