– Игорь, в мастерскую на Михалкова 6, – скомандовал отец водителю.
– Ты решил ему всё рассказать?
– Да. Пусть узнает о том, что ты жива. Алёна, тебе же хочется восстановить справедливость, так давай.
Мы остановились у мастерской, и я посмотрела на главный вход выискивая знакомые лица среди устроивших там перекур мужчин и рассматривая окружающую обстановку. Сейчас я могла бы быть дочерью владельца этого сервиса, крутить гайки наравне с мужчинами, ходить в промасленном синем комбинезоне и витиевато выражаться трехэтажным затейливым матом. И мне бы это, наверно даже нравилось, с моим-то характером. Хотя это глупости. Ну какая мастерская? Если бы Вик не упустил маму, он бы мог владеть целой сетью автосервисов люксовых машин. В союзе с ней перед ним открылись бы все двери, жизнь повернула бы в другую сторону. Помимо того, что мой дедушка богат, так ещё и прабабушка оставила огромное наследство маме. Так что, ему бы обязательно помогли найти гораздо лучшее место, чем эта мастерская. Но не судьба. У Лёши много планов по развитию отцовского бизнеса, не зря он стал учиться в двух местах и как бы тяжело это не было, он не сдаётся. Лёша горит этой идеей, и я верю, у него всё получится.
Я сжала ладони и выдохнула, моя решительность все больше отступала в тень нависшей надо мной ответственности, и я уже не знала, как отвлечь свои мысли. Вроде я и хотела рассказать Виктору правду, но в то же время не знала, какой будет его реакция. Если изначально я думала, что он был обманут, то теперь в голову закрались мысли о том, что может он никогда не любил маму и именно поэтому изменил ей. Может и меня он воспринимал бы как обузу, ошибку молодости, и я вовсе не нужна была ему. И вот спустя двадцать лет я припрусь – здрасьте, я ваша дочка, а в ответ от него прилетит пустота и безразличие. Может так и оставить всё как есть, не ворошить прошлое?
Хотя даже если мои опасения подтвердятся, то я, по крайней мере, поступлю честно. Чего гадать, я сделаю это и пусть Виктор знает, что у него есть дочь. Я не стану надеяться на тёплый приём. Предполагаю, что он будет находиться некоторое время в недоумении и вряд ли кинется ко мне с распростертыми объятиями и возгласами о том, как он этому рад, но я этого и не жду…
Взглянув украдкой на лицо отца, мне стало стыдно за свои слова. Поездка дала нам время успокоиться и подумать. Искры разгорающегося между нами конфликта погасли, и моё настроение перестало быть боевыми. Он заговорил первым:
