Здесь мы впервые читаем, что «ему полюбилось это место». Силы зла еще рядом, завистливые и неотступные. Но основным тоном становится теперь какая-то райская ясность: даже дикие звери слушаются его, как некогда Адама. Естественно, братия вскоре отыскивают его и продолжают осуществлять связь между ним и миром. Время от времени он спускается навестить их на внешней горе, возле Нила. И еще раз, видимо, всего на два дня, летом 338 года он идет в Александрию, чтобы выразить свою поддержку Афанасию против ариан. Но в целом именно это тихое сердце молитвы на его внутренней горе и должно помниться как задний план всех битв Церкви в последующие сорок лет.
Евагрий вспоминает ответ Антония некоему философу, который спросил его, как он может выносить свое долгое одиночество, не утешаясь книгами: «Моя книга – природа сотворенных вещей, которая всегда передо мной, чтобы читать, когда я пожелаю, слова Божии»[7].
Ничто так не далеко от святого Антония, как манихейский дуализм любого рода. И Житие, и послания ясно показывают, что брань его не против плоти и крови, но против невидимых сил зла (послания обходят молчанием те диавольские наваждения, которые описаны в Житии и которыми почти исчерпывается представление о святом Антонии в народной традиции). Впадая в грех, мы становимся для них телами, и наши души – логовом нечистых духов. Но тела наши были созданы для воскресения. И добрые, и злые духи равно происходят от Всеблагого Творца[8]. Все это сообщает особую убедительность его безкомпромиссному воплощению принципа «Дружба с миром есть вражда против Бога». Без этого и без всепроникающего чувства Церкви свидетельство святого Антония было бы лишено своего смысла.
Первое послание, согласно сирийскому списку, адресовано «братиям, обитающим повсюду», и представляет собой скорее общий трактат о монашеской жизни. Остальные ближе к собственно эпистолярному жанру. Самое пространное послание обращено к монахам Арсинои (в Фаюме)[9]; Житие также говорит о связях Антония с тамошними монахами[10]. Другие послания адресованы безымянным монашеским общинам – как можно предположить, разным, поскольку из послания в послание повторяются одни и те же темы, хотя каждая их вариация вносит что-то новое в общую картину учения святого. Что касается истории, послания не говорят нам об этом почти ничего, и только интересное упоминание Ария и его ереси[11] позволяет предположить датировку всей серии посланий (не похоже, чтобы их разделяли большие промежутки времени) временем где-то около 338 года, когда Антоний посещал Александрию.
