– И смех, и грех, – говорит бабушка Насти – Вера Михайловна, – теперь-то страсти улеглись. А когда в прошлый раз летом все разъехались, Настя горевала сильно. Всё письма писала, чаще Алёшке.
Засмеялась весело и добавила:
– Не справлялась с буквами. Начинала, например, писать слово, а в нём буква «о». И доходило у неё до слёз.
– Почему? – спрашиваю.
– Она никак не могла начало и конец буквы соединить в круг. Он у неё получался всё больше и больше. Рукой вела по бумаге и выезжала с листка. Беда! А помогать писать не давала. Говорит: секрет. Читать написанное не позволяла. Слово с меня взяла, что не буду подглядывать. Какие уж у неё секреты с вами со всеми, не знаю? Она и вам писала?
– Да.
– И что там, в её каракулях?
– Я храню эти письма отдельно, как очень дорогие.
– Беда с вами, – покачала головой Вера Михайловна, – и этот молчит! Кругом тайны.
Говорит и улыбается Настиной улыбкой. И я невольно улыбаюсь.
Нынешний декабрь – особенный. Снега совсем мало. Жёсткие струйки позёмки, извиваясь, ползут за окнами чураевского дома.
Берёзки, которые сбились в кучку совсем недалеко на высоком берегу речки, кажется, не выдержат напора ненастья. Сломаются и их не станет. Или сбегут вниз по обрыву в реке туда, где слабее ветер. Там стоят деревья более сильные, привыкшие переносить жёсткое наступление зимы. С ними заодно легче.
Три клёна над избой нависли могучими великанами. В такие дни своими оголёнными ветвями они не укрывают, как летом, двор. Наоборот, стараются пропустить как можно больше тёплых солнечных лучей.
Но откуда теплу взяться? Солнце в полдень поднялось багровым холодным кругом в серо-голубом воздухе над горизонтом, да так и повисло, скучая. Себе не нравится.
Декабрь – месяц-студень. Куда деваться, будет ещё холоднее. Выпадет много снега – в нём спасенье живому. А пока всё вокруг насторожилось, затаилось. И зверь, и птица, и деревья. Перезимовать надо!
Мы с Настей стоим в комнате у окна. Нам тепло. Цветки крепенькой герани заглядывают за окно в лютую стужу. Лепестки тихо колышутся.
– Переговариваются между собой, – шепчет Настя, – удивляются зиме, как и мы?
Оконное стекло всё в сказочных узорах. Причудливые хризантемы, папоротники, пальмы нарисовал на стекле декабрь.
К Новому году Дед Мороз начал готовиться основательно. Он не только заузорил стёкла. И сосульки развесил, как гирлянды, во дворе на кленовых ветках!
Неустойчивая промозглая погода скоро пройдёт.
– Задача у декабря, – говорю Насте, – дать разбег зиме, поставить её на ноги. Впереди солнцеворот – настоящее начало зимы. Тогда солнце начнёт по небосводу тянуться выше и выше.
