Хромоножка и другие: повесть и рассказы для детей | страница 8



Мура сидела в тележке около него и слушала.

А Петька спрашивал:

– Разве можно такого меня терпеть. Я сам себя не выношу. Её право…

Замолчал, а потом почти выкрикнул:

– Люся, Люся! Судить не беруся!

И тихо так добавил:

– Но, если вдруг решуся…

Тут, словно отгоняя кого-то или чего-то от себя, помахал он правой рукой перед самым своим лицом и сказал, словно оправдывал за пьянку того, к кому они ехали сейчас:

– Это хорошо, что Стелькин есть! Он, как второй я, без слов понимает меня. Те, которые с ногами, они – другие. А ты? – он встряхивал свой светлый вихор на неспокойной головушке, – ты чего привязалась ко мне! Только что я тебя не бил, а так, хорошего-то ничего тебе не сделал…

Он или не догадывался, или не показывал виду, что понимает, почему Мура к нему привязалась. Он же был как бы частица Большака, из того времени! Ей с ним важно быть. Так верилось, что вот-вот около Половинкина появится Большак. И начнётся прежняя жизнь, довоенная…

Они оба так тосковали по той жизни, в которой у него была его Люся, а у неё – Большак…

…Уже когда они возвращались от Стелькина, он продолжил прерванный разговор:

– Почему мне с тобой легче? А потому, что ты добрая. Да, добрая! Это немало!.. С человеком труднее… Вот Стелька? Он хоть и свой, но обозлённый… Я долго с ним не могу… Ему если автомат в руки… Но без него?.. И выпить не с кем. Ты же не пьёшь? И не куришь! Как с тобой?.. С такой интеллигенткой…

Глава 5. При Большаке было спокойнее

Она терпела эти его длинные разговоры, сидя в тележке впереди него. Запах водки, лука её раздражал больше, чем разговоры.

– Ты знаешь, что Стелька сказал про тебя? Не знаешь! Я, говорит, при ней стесняюсь глупости говорить, ругаться через раз стал… Смотрит в упор на меня синими своими брызгами… Сегодня, когда выпивали, предложил:

– Ты на свой тачанке, как на паровозе пыхтишь.

– Да уж, – соглашаюсь.

А он своё:

– Муркины голубые глаза – как фары! Она ими всех встречных просвечивает, когда с тобой едет. Ты научи её, советует, повороты указывать. Влево сворачиваешь – пусть левым глазом моргает, вправо – правым. Вот только как со стоп-сигналом?

– Тебе, Стелька, того, говорю, кто-то по колпаку крепко дал… и не лечишься…

Лыбится во все щёки и только-то.

Когда уже въезжали во двор, Захарьев посетовал:

– Мура, Мура, смотришь ты на мир своими голубыми глазами… и он у тебя – голубой, наверное, и ясный. Тебе можно позавидовать!

…Мура попробовала однажды остаться ночевать у Захарьева. Он не возражал.