Тут Донлон вспомнил об утраченном Солом листе, и, до конца еще не веря в то, что его кто-то украл, согласился:
– Да, с каждым закатом и рассветом заниматься всем этим становится все более опасно.
Трое полисменов перекинулись парой добрых и поддерживающих, но с некой долей подозрения взглядов, и попрощались друг с другом. Донлон и Бенсон остались в участке, а Уэбли решил переночевать “у своего друга”.
Всю ночь был слышен скрип поворачивающегося от ветра дорожного знака и жуткое карканье, издававшееся откуда-то из леса. Месяц осветил дорогу, но все вокруг нее оставил в полной темени. “-Почему все так странно выходит? А не спятил ли я?” – Джон рассмотрел еще одно досье, и в полночь откатился на спинку своего кресла и сладко задремал.
Насколько мне не было бы страшно за свою жизнь и жизнь моих приятелей, я не могу не признать то, что внезапно перевернувшая все дело с ног на голову перипетия, возникшая в нашем рассказе, вызывала у меня неподдельный интерес и энтузиазм, ведь что может быть авантюрнее, чем охотиться на сбежавшего при загадочных обстоятельствах безумного негодяя, который помешан на криминалистике жаждет лишь кровопролития? Одна только мысль об этом захватывает мой дух.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Прогремел будильник. Джон раскрыл глаза и, посмотрев на время, они раскрылись еще сильнее.
– Десять часов утра, Мик! – гневно закричал он. -Где тебя до сих пор носит?
Не успел Бенсон откликнуться на возглас Донлона, как в дверь постучались. Причем постучались так громко, что удары можно было легко расслышать и на втором этаже. Примерно в это же время ошеломленный и поразивший всех до потери ума робкий женский крик оповестил на все здание:
– Говард сбежал! Эта дрянь Говард сбежал!
Что ж, не будем опережать события и вернемся к мирной жизни Сола. Эта преамбула призвана напомнить читателю, что Сол был весьма неприкаянным человеком, и потому за все то время, пока мы отвлеклись на стражей порядка, не сидел без дела.
1985
15 ИЮНЯ
Планк догадывался, что этим утром уже не увидит полисменов. Поэтому он со спокойной из-за отсутствия какой-либо ответственности за дело, душой, проснулся в десять часов утра и не торопился выходить из дома. Он знал, что на втором этаже точно так же поступит Джефферсон, и с нетерпением ожидал его пробуждения. Сол взял пачку печенья заварил чай, и начал трапезу, от которой чрезмерно веяло уютом и теплом. По его нехитрым соображениям, Паркинсоны-старшие должны были вновь отбыть в другой город, где начали бы новую работу. К слову, юноша не слабо интересовался их деятельностью – он обожал смотреть фильмы, но еще больше – обсуждать и критиковать их. Он мог часами беседовать о смысле, заложенном автором в произведение, но все, что ему удавалось делать в этом мало понимающим его мире, это изливать свои мысли на бумагу, дабы хоть как-то запечатлеть свои взгляды. Капли, оседавшие на стекле, совсем не пробуждали в Планке желание изменить все. Да и к тому же – что может изменить шестнадцатилетний подросток, у которого на пути все время встают либо злостные и одураченные жизнью неудачники, либо недоумки, все время пытающиеся найти незаконный способ поживиться?
