Бенсон послушно переложил свой ранец на заднее сиденье другой машины, а затем и сам сел в нее. Донлон еще раз окинул взглядом улицу, на которой он провел большую часть своей жизни, и, насладившись пусть и горестной, но неимоверно близкой ему картиной, нырнул на место водителя и понесся в сторону других проспектов и кварталов, где уже вовсю кипела тихая, но весьма недурная жизнь.
Пролетая сквозь здания и посаженных кустов агавы, преодолевая ряды пешеходов, полисмены проворно лавировали между проезжающими рядом роскошными синими и желтыми родстерами, водитель каждого из которых с неистовым желанием хотел обогнать любого другого. В этой грандиозной суматохе можно было задумываться только о том, почему именно сегодня на дорогах собралось так много людей – рука ли это судьбы, или просто дело случая? Но такие вопросы были чужды нашим героям, поэтому они провели весь путь в пронизывающей душу тишине, лишь изредка заводя разговоры о жизни и прочих совсем не интересующих, на самом деле, их делах.
К слову, Гранд-Энд находился не так далеко, поэтому весь путь обещал быть недолгим. Однако, по широко известному закону подлости, его растянули постоянные светофоры и обгоняющие машины, так что добрались стражи порядка до него только спустя два часа нудной поездки, о которой, впрочем, не стоит лишний раз разглагольствовать.
Я пообещал Джону, что буду каждый день отправлять ему письма о нашем прогрессе. То же самое сделал и сам шериф, от которого я впервые услышал столь честную и искреннюю речь, с которой он дал мне это обязательство. Не знаю, было ли на сие значительное изменение в его поведении веская причина, но в любом случае, он начал казаться мне не таким уж и суровым и отдаленным, каким казался до этого.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Погода начала постепенно улучшаться – на небе, за облаками уже можно было увидеть частичку солнца, которой хватало, чтобы осветить хоть какую-то часть города, а дождь сменился радующей сердце радугой, чей вид придавал этому часу несколько торжественные оттенки. Заехав за поворот, Бенсон и Донлон увидели белокаменное здание внушительных размеров, которое мгновенно приковало их внимание. В нем было четыре этажа, о чем свидетельствовали длинные ряды окон, проходящие вдоль всей гостиницы. Через каждое окно повторялись изысканные колонны, которые также и завершали всю конструкцию здания. По центру же красовалась массивная деревянная дверь, которая только своим наличием давала понять, что Гранд-Энд явно из тех числа отелей, которые отличаются особым комфортом и гостеприимством. Под ней располагался красный ковер, а сверху висела выложенная из золотистых букв надпись с названием этого необычайного места.
