– Пока не знаем, как и не знаем что нам вообще делать.
Опять лицо Шенк.
“Уберись из моей головы, уберись! – про себя сказал Джон. -Нет, она просто так не уйдет. Нужно быстрее со всем этим заканчивать. Почему мне кажется нормальным, что я говорю сам с собой? Или мне кажется это странным? Я ничего не понимаю, я вижу лишь ровный путь, но все, что находится по его сторонам недоступно моему пониманию. Ничто раньше не могло настолько сильно впечатлить меня. Но это лицо Шенк! Оно кажется мне чудовищным, будто бы сам дьявол смотрит в мою душу. Она сделал что-то ужасное, я чувствую это. Но мне нельзя опираться на чувства, я, черт подери, шериф! Видимо, мое время и вправду истекает, все, что приносило мне удовольствие, скоро станет лишь воспоминаниями. Что же мне делать? Что же мне делать? Опять Шенк! Уберись!”
– Нам нужно бы раздобыть что-то о Генри Мэддене, но все, что мы знаем – это имя. Нужно будет проведать Перри, его тело должно до сих пор лежать там, если, конечно, никто не учуял тот мерзкий запах из его комнаты. – предложил Сол.
– Что мы можем там найти? – вернулся в эту реальность Джон.
– А мы ее вообще обыскивали? – резонно подметила Луна. -Нам не помешало бы вернуться, чтобы разобраться что там произошло.
– Что непонятного? Уилтерс задушила его, из-за чего нет никаких следов ранений.
– Мы можем найти там что-нибудь интересное. Перри… кто он?
– Библиотекарь, кажется. – почесал затылок Сол. -Но ты ведь не думаешь, что нас пытались защитить, и это все он ночами крал твои листы.
– Почему бы тогда ему не украсть сразу все? – спросил Джон.
– Это другой вопрос, но мы не можем ставить все на Говарда. Я понимаю, это безумие, но это может быть и не он. Нужно перечитать все мои записи…
“Темнота в глазах. Черт! – опять разразился голос внутри Донлона. -Записи, они не нравятся мне. Неужели я буду героем какого-то детективчика? Нет, я не хочу быть героем такого романа – лучше уж я паду смертью храбрых в психологическом рассуждении, словно старый дух его автора. Опять пошли странные мысли. Кажется, я ищу смысла там, где его нет. И не могу остановиться. Если я герой романа, то и все остальные – тоже! Но я ведь буду самым ужасным среди них, верно? Не хочу быть антагонистом в этой жалкой истории. А-ах, с каждым днем мне все больше приходится заставлять себя не думать. Не знаю хорошо ли это? Вот опять, как же мне не думать об этом? Все вокруг смотрят на меня? Только не это, только не это. Что? Я точно разговариваю с кем-то извне. И почему меня не волнует смерть Бенсона? Все ведет к тому, что мне безразличен мир. О да, ведь именно к этому я стремился всю свою жизнь, да, чертова судьба?”
