– Нам надо бежать, бежать в участок и запираться там. Сообщить констеблям, что Джефф сошел с ума. – тянула за собой искалеченного Сола Луна.
– Возьми пачку печеньев. – сказал Планк, мысленно продумывая варианты развития событий. -Пистолеты у нас обоих есть, об остальном позаботятся полисмены. Не думаю, что они успеют догнать его, но в случае успеха мы станем еще ближе к разгадке. Он не мог так резко измениться, Луна. Кто-то подчинил его себе, я уверена. Иначе… иначе я не могу никак…
– Ты права. Но сейчас нам нужно срочно попасть в участок, пока он опять не смог ходить.
– Конечно, конечно. – Паркинсон взвалила руку Сола на плечо и впервые сжала ее так страстно, со всем чувством обеспокоенности. Но Планк грубым движением вырвался из ее объятий и отошел в сторону.
– Сол, не надо думать, что я боюсь сблизиться с тобой, найти что-то общее. Я совсем не та, какой ты меня представляешь. – отозвалась Луна.
– Луна, давай не сейчас, пожалуйста. Нас только что чуть не настигла смерть. Ты хоть видела, что со мной сделал твой братец? – показал он на свое распухшее лицо.
– Это ужасно, Сол. Если хочешь, я могу убить его…
– Нет. – настойчиво отказал он. -Мы не будем этого делать. Это будет неправильно. Нам нужно бежать, живо!
Он, невзирая на кровоподтеки, кинулся в сторону полицейского отделения, и буквально через полчаса был встречен толпой удивленных и замешанных взглядов.
Не успел он, открыв дверь, полностью оказаться в теплой комнате, как на него тут же покосились отряды констеблей. Они все смотрели не столько со страхом, сколько с интересом какой была причина именно такого появления Сола в участке.
– Нет времени объяснять. – опустив голову, громко начал Планк. -Срочно обыщите дом номер сорок семь. Если найдете кого-то, не отпускайте – приведите сюда. Кто-нибудь знает куда уехал Донлон?
И опять!… Вдруг что-то щелкнуло. Дверь отворилась, и в здание вошел шериф, а за ним – ранее никому до этого не известная женщина.
Какой же Джефферсон все-таки неглупый малый! Вот он, в отличие от вас, понимает цену вопроса и вероятность вашего успеха. Почему же вы не пристрелили его? Этот вопрос до сих пор интересует меня. Неужели он смог вас одурачить? Или, быть может, испугать? Теперь наши ряды тоже не стоят на месте – раз вы решили начать войну, то пусть будет по-вашему. Боже, как же много пафоса в моих словах, аж самому противно становится! В любом случае – знайте, что с этого момента шанса отступить не будет – и чья-то кровь точно будет пролита!
