* * *
Свиридов Данил Евгеньевич, бывший монтажник, а сейчас просто спившийся и опустившийся на самое дно социальной лестницы Свир, судорожно перебирал руками, пытаясь заползти в самую глубь мусорной кучи.
Последние дни его существования оказались наполнены какими-то необъяснимым, иррациональным страхом, не отпускающим даже во время алкогольного дурмана.
Его товарищи, с которыми он делил места ночёвок и скудную пищу, стали пропадать одним за другим, а потом возвращаться совершенно иными. И каждое такое возвращение предвещало ещё один кошмар.
Вернувшиеся устраивали охоту на своих бывших, утаскивая их куда-то вглубь давно заброшенного района, о котором с недавнего времени ходили весьма дурные слухи.
Вот и сейчас Свир, один из последних уцелевших, затаился, пытаясь спрятаться от преследовавших его людей. Две тени, появившиеся в конце переулка, заставили мужчину вздрогнуть и для надёжности зажать рот рукой, измазанной в какой-то дряни, чтобы не выдать себя ни единым звуком.
— Свир, выходи. Я знаю, что ты здесь. Я чувствую тебя и твою слабость! — раздался крик, и Свиридов узнал этот голос. Это был его старый товарищ, Князь, пропавший несколько дней назад.
Вот только теперь его голос был не таким слабым, как прежде, а скорее, излучал уверенность, словно его обладатель кардинально поменялся.
Двое преследователей целенаправленно двигались в сторону Свира, словно обладали способностью смотреть сквозь предметы. Неожиданный порыв вера сорвал капюшон с одного из них, и беглец увидел обезображенное лицо, с висящими лоскутами кожи.
— Как думаешь, он вынесет перерождение или Утроба сожрёт его, брат? — спросил урод, натягивая капюшон обратно и останавливаясь возле укрытия Свиридова.
— Надеюсь, что выдержит. Нашему хозяину нужны бойцы… Даже такие как он, — протянув руку, говоривший резко схватил Свира за ногу, и тому показалось, что под кожу вгрызаются десятки мелких червей.
Мужчина заорал, пытаясь вырваться из стальной схватки, но все было тщетно. Он словно с бульдозером боролся!
Тем временем, не обращая внимания на сопротивление пьянчуги, его вытащили из-под кучи хлама, в которую он забился, словно помойная крыса, и, хорошенько приложив того об стену, поволокли в глубь проклятого района.
