Снаружи раздался лёгкий стук, словно кто-то шумел за стеклом. Так вот что разбудило меня!
Звук повторился — пришлось подняться и подойти к окну.
— Здравствуй, мой бледный друг, — приветливо произнёс я, увидев Графа, белого ворона придурковатого Повелителя.
— Кар-р-р, кар-р-р, — донеслось до меня сквозь тонкую преграду.
— Завязывай со своими шутками, старина, знаю же, что ты можешь разговаривать, — открыв окно, сообщил я.
И только сейчас заметил, что бледный птиц выглядит изрядно побитым. Прозрачное крыло вывернули, один красный глаз отсутствовал, а второй словно заволокло чем-то черным, а небольшое тело ворона пронизывали тонкие черные полосы. В общем, будь он обычным человеком, сказал бы, что бедолаге хреново.
— Что-то случилось?
— К-а-а-р, к-а-а-р, по. ги, — силуэт птицы исчез, и вот у меня на карнизе застыл человек, но лишь на мгновение. Очередное преображение — и ворон, вновь каркнув, сорвался вниз.
— Да блин! — в сердцах выругался я, натягивая на ноги кроссы и выпрыгивая из окна. Второй этаж, полет — одна секунда! Орел!
Оглядевшись, заметил то, что когда-то было вороном, а сейчас представляло из себя жалкое подобие почти рассеявшегося тумана.
Рванул за ним, с удивлением поняв, что бегу в противоположную от места проведения ритуалов сторону. Все чудесатее и чудесатее…
Приняв допинг, подстегнувший внутренние резервы организма и раздвинувший границы тёмного леса, помчался вслед за Графом.
Призрачный ворон, то взлетая, то падая, упорно двигался вперёд, но каркать перестал. Не хочет привлекать чьё-то внимание?
Перепрыгнув поваленное дерево, понял, что покинул владение Авиновых, а значит, отмахал уже порядка пяти километров. Далековато, однако, в случае чего.
Забежав на пригорок, на мгновение остановился и осознал: Графа из вида я потерял. Впрочем, по доносящимся из-за высоких кустов звукам, и так было понятно, куда идти. Вряд ли это грибники шумят.
Держа нож наготове и стараясь как можно меньше шуметь, пролез через кустарник. Выбравшись на небольшую полянку, заметил двух людей.
В десятке метров от меня стоял невысокий, я бы даже сказал — мелкий, парнишка в черной водолазке и брюках, и вокруг него кружилось белое облачко.
Чуть поодаль лежала девушка в пышном, но сером платье, словно когда-то оно было белоснежным, а потом его хорошенько изваляли в пыли и паутине.
Лицо её закрывали длинные черно-белые волосы, а поза говорила, что она либо мертва, либо без сознания.
Я свистнул, привлекая внимание парнишки.
