Песня для другой стороны
Ее звали просто – «Свобода»,
Когда свет упал на колени,
И кровавые серп и молот
Вознесли кого звали Ленин.
Ей отрезали слух и память
По желаниям иноверца,
И мир понял, что можно ранить
Лишь идеей в самое сердце.
Его слуги сожгли Карфáген,
Полоснули по старым ранам,
И подняли красные флаги
Над сараем, что раньше был храмом.
Ее звали просто. «Свобода».
Даже в камере, где ждут смерти,
И в холодное время года
Её плен охраняли черти.
Вольск, 01.11.96 года
Кватернион (логика «Кто-то»)
Таинственной болезнью, ломкой губ
Проснулось солнце стонущим зенитом,
Тяжелым маршем водосточных труб
На крыше, где сидела Его свита.
В подвалах опустевшего дворца
Алели свечи и взывали трубы,
По кругу плыли тени без конца
Оков зари – напоминаний грубых.
Кипел на пальце перстень Сатаны,
Висели в воздухе минуты и картины —
Дарил Он утру белые цветы,
Придуманные под лидокаином.
Иглой стонал крылатый горизонт
И изливал в пространство капли яда —
Они сжигали свой холодный фронт,
Похожие на ангелов из Ада.
И Он вознесся к пыльным небесам
В пещеры грома – облачные дзоты.
Вподобие базарным чудесам
Он оставался тем же самым Кто-то.
Куски зари горели кровью сов.
Расшиты в покрывалах, впеты в лето
Хрипели кони от своих оков,
С печальным скрипом ехала карета.
Остывший цвет испепелённых слов
Обуглился в засолнечных венчалях,
И слышал Кто-то постоянной зов
Пустых подвалов – капищ для печали.
И кучер повернул коней назад,
Когда сверкнули звезды бликом стали —
И голос стих, и свечи не горят,
И задохнулся Кто-то в этих далях.
А выси стали страшны – лед и взгляд,
Ворчание безумцев в доме скорби.
Один был слеп, другой почти что свят,
А третий – стих, изнеженный любовью.
Шприцы зари впивались в вены гор
Лесов. Там ткали судьбы гороскопы
И шли солдаты яда в свой дозор,
Растаптывая сапогами тропы
В ипритовый8 приют. И ведьма дней
Кидала корни зла в отвары мрака,
Бредовый смысл немыслимых идей
Пророчила, готовилась к атакам.
И космос под колесами был спел,
