Прислуга ходила тоже с опаской, как бы чего не коснуться, в воздухе висело жуткое напряжение, дышалось с трудом. Кругом была именно та красота, которой не восхищались, она пугала и отталкивала. Красоту заточили и заковали в цепи, оградили от взирающих на неё тяжеленной завесой—баснословной ценой. Вдохновение мастера, создавшего красоту, не может вырваться наружу и пробудить душу.
На какое-то время в холле мы остались одни с водителем и продолжали доделывать свою работу, мы работали с мебелью. Я обратила внимание, что внизу дивана на боковой части блестела металлическая эмблема—фирменный значок компании, которая выпускает эту мебель. Я наклонилась, чтобы поближе рассмотреть этот значок. Через считанные секунды сзади появился охранник в чёрном костюме и стоял, наблюдая за нами. Послышался голос хозяйки дома, но прежде неё мы увидели маленькую пушистую собачонку. Милое пухлое создание крутилось возле меня, чему-то радуясь. Я погладила собачку, охранник предупредил, чтобы я не брала её на руки, вдруг вырвется и упадёт. Собачка стоит очень дорого.
С чувством величайшего освобождения, закончив работу, мы вырвались наружу. Нас провожал до ворот садовник, прощаясь и улыбаясь беззубым ртом. Когда уже сели в машину, водитель сказал, что книгу надо подарить садовнику, она ему нужнее.
Димка оставался ещё под впечатлением, оно его тяготило. Он не скрывал эмоции:
–Не дом, а музей. Осталось заключить все дорогие предметы в стеклянные колпаки и повесить таблички с надписью Руками не трогать.
–Музей?! Ты не прав, в музее человек чувствует себя хорошо, он приобщается там к прекрасному.
Но я вдруг расхохоталась при упоминании о музее. Димка ждал от меня объяснений причины моего смеха. И я с удовольствием погрузилась в своё интересное прошлое и рассказала одну историю времён, когда я была ещё студенткой. Среди всех преподавателей выделялся тогда один —по философии. Всем нравились его лекции, когда он искусно вплетал свои заметки о поездках за границу. Мы всегда слушали его с открытым ртом. Частенько, когда аудитория надрывалась от смеха, к нам заглядывали другие преподаватели, любопытствуя, что происходит.
Тогда мало кто ездил за границу, вся информация воспринималась в диковинку. Так вот, сильно мечтал наш философ побывать в Лувре и посмотреть на расстоянии вытянутой руки Джоконду Леонардо Да Винчи. Даже по прошествии немалого времени, было видно, что человек испытывал те же чувства, как и в тот момент, когда он находился рядом с картиной. Да, он стоял совсем близко от картины, слушал гида, но вместо Джоконды увидел нечто другое.
