Потекла обычная, размеренная жизнь. Лоренс работал, а Джанин держала обещание, не мешала ему и не искала для этого никаких предлогов. Обед она приносила на подносе и оставляла у дверей.
Однажды, когда день уже клонился к вечеру, Лоренс спустился вниз. Дождь шел с самого утра, Джанин он почти не видел и, обнаружив ее в гостиной, сидящей со скрещенными ногами на восточном коврике на полу перед камином, немало удивился.
Будучи немыслимым сорванцом, он и сам любил так сидеть. Но в камине всегда потрескивал огонь, а мать читала вслух что-нибудь о Робин Гуде или рыцарях короля Артура. Сейчас же огня в очаге не было. Только холодные угли и зола.
Он подошел, но Джанин не слышала. Что-то на полу перед ней поглотило все ее внимание. В полутьме, при необычно тусклом освещении она более чем когда-либо напоминала женщину с гравюры Дюрера - красивая, но красивая не в общепринятом смысле этого слова, а из тех, кто приковывает к себе ваше внимание и кого невозможно забыть.
Но когда Лоренс понял, в чем дело, его удивление не прошло, а, наоборот, усилилось. На полу перед Джанин стояла старинная, красиво инкрустированная шахматная доска, памятная ему еще с младенчества, а по ее полированной поверхности она двигала перевернутый вверх донышком хрустальный стакан для вина.
Держа два пальца на донышке стакана, она не отрываясь следила за его плавными и как бы совершенно самостоятельными передвижениями по гладкой поверхности, передвижения напоминали различных размеров дуги, и казалось, что стакан увлекает за собой ее пальцы.
- Джанин, что ты делаешь?
Вздрогнув от испуга, она вскрикнула и, задер стакан сбоку, смахнула его на пол.
- Нет, нет! - закричала она.
С величайшей осторожностью Лоренс приблизился к ней вплотную.
- Я напугал тебя. Прости. Но я и подумать не мог, что ты тут чем-то занимаешься.
- О, это так, пустяки. - Она взяла себя в руки, но дышала все еще прерывисто. Подобрав стакан, Джанин поставила его снова на доску, и лишь тогда Лоренс заметил, что поверх шахматных клеток нанесены чернилами буквы алфавита.
С напускной небрежностью она спросила:
- А ты никогда не пробовал получать послания таким образом? Мы с мамой проделывали это часами, когда она была жива. Я была тогда совсем девчонкой.
- Послания? Но от кого? - в тон ей полюбопытствовал Лоренс, как будто не придавая этому никакого значения.
- От кого, ты спрашиваешь? Ну, оттуда... с того света. Джанин, похоже, изумилась тому, что требуется пояснение. Мама и я разговаривали с отцом таким способом, и он приводил с собой целую компанию престранных личностей. Мама говорила, что это на него похоже - он и при жизни-то частенько заявлялся домой в сопровождении кого попало.
