Но Линду такое положение дел устраивало. Она и сама всегда рада была… побаловаться. Зелье, благодаря которому женщина выглядела безупречно и одним своим присутствием превращала противоположный пол в похотливых самцов, сделало ее нимфоманкой. Секс ей требовался как минимум по пять-шесть раз на дню.
Линда усмехнулась, в тысячный раз за последние годы подумав, что бы сказали сестрицы, если бы узнали, как она живет. Раньше две этих писклявых твари дразнили ее недоведьмой — из-за отсутствия магического дара. Ну а сейчас наверняка окрестили бы шлюхой, давалкой, шалашовкой, блядью… Арсенал оскорблений у них всегда был велик.
Однако где они сейчас? В такой же провинциальной жопе, впахивают на трех работах, терпят унижения от мужей, неспособные использовать дар. Наверняка мучаются по ночам, поскольку искалеченные энергоканалы не могут не напоминать о себе. За одно это Линда была готова благодарить Сатану: появление Столпов Преисподней разрушило судьбы ее ненавистных сестер. А еще была та невероятная встреча, с которой для женщины началась совершенно иная жизнь.
Мутно-зеленое содержимое небольшой медной кастрюльки забурлило, и Линда улыбнулась. Но тут же закусила губу — томление внизу живота вернулось. Борис не был в ней почти сутки, это очень большой срок. Похоже, скоро придется отправляться в спальню и приводить себя в порядок с помощью игрушек. Надо лишь закончить с зельем.
Скрипнула дверь, и на пороге возникла громоздкая туша сына Линды. Возбуждение как рукой сняло.
— Ма-ам, — просипело это чудовище. — Мне это… плохо что-то. Тошнит опять…
— Ничего страшного, — старательно пряча раздражение, ответила Линда. — Помнишь, что говорил папа?
— О чем? — Даня озадаченно наморщил лоб.
Боже… Да он тупеет не по дням, а по часам.
— Про побочные эффекты, — терпеливо начала женщина. — Препараты, которые ты принимаешь, не идеальны. Но они дают результат. И если ты действительно хочешь стать самым сильным, то должен немножко потерпеть.
— А-а, — круглая физиономия посветлела. — Понял. Тогда ладно, я пойду. Мне уже легче. Надо тренироваться.
— Хорошо, милый, — с трудом произнеся последнее слово, ответила Линда. А как только Даня закрыл за собой дверь, шепотом добавила: — Идиот.
Ей удалось невероятное: заставить всех поверить, что она души не чает в этом недоумке, которого вынуждена была родить. Сама Линда воспринимала сына как ошибку. Собственно говоря, он ошибкой и являлся. Плод первой и неудачной любви, еще до того, как с женщиной произошло чудо.
