Я зашла в вагон, сильно напоминающий наш плацкарт, только полок здесь было по три: нижняя, средняя и самая верхняя, под потолком. Народу было мало, горел приглушённый жёлтый свет. Немногочисленные пассажиры уже готовились ко сну или ужинали. От запаха карри, плывущему по вагону, меня замутило, но в то же время в животе заурчало от голода.
— Какой у вас вагон? — поинтересовался мужчина.
— Седьмой вроде, — тяжело было рассмотреть мелкие цифры при слабом освещении в трясущемся вагоне.
— Это и есть седьмой, — он заглянул в мой билет. — Какая вы везучая. При практически пустом вагоне самая верхняя боковушка у туалета.
Зря я нагрубила кассирше. Хотя у меня не было выбора в тот момент. Иначе я бы сейчас стояла на перроне, думая, куда бежать дальше.
Поблагодарив мужчину, я быстро пробралась в конец вагона и нашла своё место. На нижней полке сидел дедушка со сдвинутыми на нос круглыми очками. Он увлечённо разгадывал кроссворд.
— Здравствуйте, — поздоровалась я и от резкого подпрыгивания вагона приземлилась на сидение напротив него.
— И тебе здравствуй, доченька, — улыбнулся старичок, погладил длинную седую бороду. — Куда путь держишь, милая?
— В… Бхаратмезим, кажется.
— В Бхаратпурген, доченька? — пожилой попутчик хитро на меня посмотрел.
— Точно. До конечной, в общем.
— А помоги-ка ты мне, милая, слово отгадать. Две станции уж с ним мучаюсь.
— Постараюсь.
— Как по-другому назвать главаря мафии?
— Бандит? Мафиози?
— Нет. Только три буквы.
— Дон? — немного подумав, предположила я.
— Подошло! — дедулька радостно записал слово в кроссворд карандашом, потом засунул его за ухо и внимательно посмотрел на меня.
— А давай-ка, доченька, отужинаем перед сном? Негоже на пустой желудок спать ложиться.
Я покраснела. Мне бы очень хотелось угостить чем-то приветливого попутчика, но еды я с собой взять не успела. Старичок тем временем достал из-под сидения сумку, вытащил из неё пакет и поставил на стол.
— Мне старушка моя вечно с собой столько снеди суёт! Я ей говорю, что куда мне столько одному-то? А она болтает, мол, поделишься с добрыми людьми. А ты я вижу девица незлобивая.
— Да я…
— Вы же молодежь как путешествуете, всё налегке. И поесть-то часто взять забываете. Не тем голова-то ваша забита.
— Наверное, — выдавила я.
— Так что ты, доча, поди за кипятком, а я на стол накрою. Мне-то тяжко самому по вагону ползти, сама понимаешь. Старость-то не в радость. А у тебя ножки молодые.
Я кивнула и отправилась в начало вагона. В поезде не было кондиционера, да он был здесь и не нужен. На окнах не было стёкол, отсутствовали привычные занавески и жалюзи. Только решётка из горизонтальных прутьев отделяла пассажиров от пейзажа за окном.
